— Ты только мой. Ясно тебе?
Задыхаясь, Гарри поспешно кивнул, удивляясь, как тот мог еще сомневаться. Глядя перед собой невидящими глазами, подчиняясь обжигающим движениям сильной руки, Гарри жадно потянулся к его ремню.
— Подожди. Хочу… тебе тоже так…
Драко зажмурился, пытаясь сдержаться, пока Гарри, неловко смущаясь, пробирался рукой ему в брюки, и закусил губу, как всегда в моменты волнения.
— Давай. Я хочу, — Гарри толком не понял, кто из них произнес это вслух, потому что больше не было их по отдельности, были только движения, быстрые, рваные, слаженные, тяжелое сбивчивое дыхание и наслаждение, огромное, бесконечное, надвигающееся на них плотной стеной.
— Поттер, давай, — Гарри, и так подошедший к самому краю, услышал его сбивчивый шепот и, с трудом разлепив тяжелые веки, увидел устремленный на него шалый малфоевский взгляд. — Я хочу видеть, как ты кончаешь.
Гарри с трудом облизнул пересохшие губы:
— Давай. Я тоже. Хочу.
Этих горячечных слов и пульсирующей в кулаке чужой твердой плоти для Гарри оказалось достаточно, чтобы невыносимый по силе оргазм накатил на него как лавина, разбивая все тело на атомы.
Резкий порыв ветра заставил их очнуться, спустя пару минут или лет, и смущенно отпрянуть в разные стороны.
— Ну, и что теперь дальше? — Малфой подчеркнуто не смотрел на него, принимаясь приводить испачканную одежду в порядок.
Теперь он выглядел замкнуто и отстраненно, и Гарри не очень понимал, как ему теперь себя с ним вести.
— Я… не знаю. Я могу сказать нашим, что теперь встречаюсь с тобой. Или ты хочешь, чтобы никто ни о чем не узнал? — Гарри, наскоро накладывал на себя Очищающее и судорожно одевался — на башне был жуткий холод.
Малфой вскинул голову и почти равнодушно посмотрел на него:
— Поттер… А ты вообще в этом уверен? Может быть, завтра ты уже передумаешь, — в его голосе снова звучала насмешка, и сам он в этот момент опять был холодный, далекий, к тому же Гарри так некстати вспомнилось это “почти”.
— А может быть, это ты уже передумал? — он сердито повернулся к Малфою. Кто там у него был до него? Забини? Нотт? Или верная Паркинсон? И кто еще будет после? — Получил, что хотел? Мне можно проваливать?
Малфоевские глаза сузились, превратившись в две злые щели:
— Не зря я всегда был уверен, что ты редкий кретин. Проваливай, если хочешь. Меня уже тошнит от тебя.
Гарри, задохнувшись от ярости, сжал кулаки:
— Я всегда знал, что ты обычная сволочь! — и чтобы ни у кого не оставалось сомнений, добавил привычное: — Ненавижу тебя.
— Ты меня так удивил, — Малфой смотрел на него так равнодушно, что у Гарри рухнула последняя надежда. Неужели все было неправдой? — Не могу поверить, что я вынужден… — прошипел он сквозь зубы.
Гарри резко остановился напротив него:
— Ты вынужден что? Ну, давай, договаривай! — он требовательно уставился на Малфоя, но тот посмотрел ему в лицо с таким откровенным презрением, что Гарри еле сдержался, чтобы не выдернуть палочку из рукава.
— Что я вынужден любить такого кретина, как ты, — высокомерно выплюнул он и отвернулся к проему.
Стараясь сдержаться и не врезать ему, Гарри рванулся к дверям. Внутри все кипело от злости. Слизеринская сволочь. Как Гарри мог ему хоть на минуту поверить? Даже теперь, после всего, что случилось, он остался таким же, как был. Он, видите ли, вынужден любить его … “Любить”. Гарри резко остановился. Он что, и правда, крикнул “любить”? Даже теперь? Даже во время ссоры?
Гарри не выдержал и обернулся. Малфой, засунув руки в карманы, сощурив глаза, смотрел вниз, мрачно и зло, словно больше не замечая его. Но когда Гарри, не двигаясь, замер в дверях, все-таки не выдержал и раздраженно к нему обернулся:
— Поттер, что ты еще здесь забыл? — Драко прожег его ненавидящим взглядом. — Ты хотел свалить, вот и вали!
Но Гарри продолжал недоуменно смотреть на него.
— Я не смогу, — сказал он, с удивлением прислушиваясь к себе.
— Чего ты не сможешь, герой? Я думал, ты у нас можешь всё, — злобно выдохнул Драко.
Но Гарри больше не могла обмануть его показушная злость. Осторожно, словно прислушиваясь к каждому шагу, Гарри подошел ближе к нему и, поймав на себе мрачный подозрительный взгляд, протянул руку к его груди, сжал измятую им же самим мантию в кулаке и осторожно потянул на себя Малфоя. Тот на удивление не сопротивлялся.
— Я больше не смогу без тебя, — тихо выдохнул Гарри в напряженное ухо и уткнулся лбом в худое плечо, сдаваясь ему точно так же, как это недавно сделал Малфой. Оказывается, иногда сдаваться так просто.
Гарри замер, ожидая ответ, и тихо выдохнул от облегчения, когда его виска коснулись теплые губы:
— И я… не смогу, идиот.
Гарри улыбнулся. Какой у Малфоя потрясающий голос. Какой он и сам потрясающий весь, с его сомнениями, страхами и… любовью. Неужели, и правда, с любовью?
— Не смогу уйти, — повторил Гарри тихо. — Даже если прогонишь.
— Не прогоню.
Гарри почувствовал, как его обнимают сильные руки и, решившись, тихо спросил:
— Правда, любишь?
Над ухом послышалось надменное хмыканье, и Гарри услышал сбивчивый шепот куда-то в висок.
— Когда увидел тебя в этой юбке, с этими волосами… чуть с ума не сошел. Нес полную чушь, мозги совсем отключились. Без мантии… это же… почти голый… Только и мог стоять и гадать, есть у тебя что-то под ней или нет. Готов был заавадить любого, кто на тебя будет пялиться. Особенно Нотта.
Гарри вскинул голову, жадно впитывая в себя его влюбленность и ревность, быстро сменяющие друг друга на красивом лице:
— Почему именно Нотта?
Драко сузил глаза.
— Он к тебе клеился.
Гарри недоуменно пожал плечами:
— Ну и что из этого? Он же полный кретин. Просто забудь, — Гарри провел рукой по напряженной спине, утешая его, и неожиданно улыбнулся. — Кстати, чтобы ты знал, Рон разрешил мне оставить трусы. Все-таки он мой друг. Хотя в тот день я в этом был совсем не уверен.
Драко закатил глаза вверх:
— Слава Мерлину. Тогда пусть Уизел еще поживет. Но если ты еще хоть раз при них без меня… эту юбку… — начал он, но Гарри фыркнул, заставляя его замолчать.
— Ни за что, — Гарри было смешно: неужели Малфой думает, что ему захочется повторить этот подвиг? — Не волнуйся, никогда в жизни больше ее не надену! — он клятвенно замотал головой, надеясь, что теперь Малфой совсем успокоится, но, судя по напряженным серым глазам, что-то опять сказал невпопад.
Эпилог
— Уизли, ты нечестно играешь.
— И это говоришь мне ты, слизеринец?
Самоизменяющаяся колода — простая, но действенная штука, — тройка мечей сама собой трансформировалась в руке Рона в нужную карту.
— Конечно, — Драко с ненавистью смотрел на нее какое-то время, а потом швырнул остальные карты на стол, признавая свое поражение.
Забини и толстый Гойл уже маршировали в юбках по коридору под предводительством сердитого Нотта, а Малфой все еще пытался отстоять свою честь.
Гарри хмыкнул. Ему нравилось, что Малфой слишком наивный для слизеринца. Ему все в нем безумно нравилось. Малфой был наивный и честный. Хоть он, разумеется, не желал этого признавать.
Гарри подпер подбородок рукой, не отрывая глаз от раскрасневшегося Малфоя. А может быть, Шляпа тоже предлагала ему выбрать их Гриффиндор? Это было бы ужасно смешно. Но разве ж Малфой в этом сознается?