— Рон, подожди! — выкрикнул он, с трудом отрывая взгляд от полуобнаженного тела.
Краем глаза ему показалось, что Рон, остановившись в дверях, подмигнул Малфою так, словно им было, что друг другу сказать, но, конечно же, ему показалось. И вообще сейчас Гарри было не до того. Малфой потянулся за юбкой, но Гарри рванул ее на себя.
— Рон, постой! Нам надо поговорить! — завопил он, прежде чем за Роном захлопнулась дверь, и что есть сил припустил вслед за другом.
Гарри летел в коридор, понимая, что обязан втолковать Рону очевидную вещь: Малфою нельзя ходить в таком виде! Просто нельзя! Потому что… да просто, потому что ему не идет! Пусть Забини и Нотт сколько влезет бегают по Хогвартсу в юбках, а Малфою это вовсе не нужно! Хочет носить свой дурацкий килт, пусть таскает его дома, в мэноре. Под присмотром родителей и домовиков. Сидит в нем в каком-нибудь зале. Где-нибудь, у камина…
Новая картинка, ярче и отчетливей прежней, накрыла его мягким облаком. Вот Гарри, ведет ладонью по длинной узкой стопе, склоняясь, ласкает губами изящную косточку, переходит на тонкую щиколотку, целуя все выше и выше, осторожно лижет бедро, словно пробуя на вкус сладкий десерт. А Малфой, откинувшись в кресле, расставив ноги как можно шире, тихо стонет от наслаждения. Руки и губы Гарри пробираются вверх, отодвигая ткань, его пальцы, словно сами собой, скользят по внутренней части бедра, едва прикрытой подолом. И Драко подается навстречу его движению, все больше раскрываясь навстречу, позволяя Гарри смотреть, как его возбуждение приподнимает тяжелые складки. Позволяя смотреть прямо… туда… И больше вовсе не страшно, потому что некогда думать об этом, потому что хочется так, что уши закладывает от желания. Потому что Малфой, откинувшись на подголовник, стонет так, что можно свихнуться от одних только стонов. И нужно всего лишь склониться пониже, чтобы коснуться рукой, или… или губами. Накрыть ртом. Вобрать в себя целиком. И узнать, наконец, везде ли он такой сладкий на вкус.
Внизу уже тянуло так, что Гарри, задохнувшись, запнулся и сбился с шага, понимая, что больше не может идти.
— Ро-о-он! — истошно завопил он, пугая своим криком летучих мышей, мирно дремавших под потолком. — Рон, подожди!!! Ты мне должен желание!!! Рон, стой, я тебе говорю!!!
***
— Малфой, мы сегодня же аппарируем в мэнор. Слышишь? Немедленно!
Гарри волновался ужасно, но больше терпеть он не мог. Он хотел его так, что не мог найти себе места.
Драко поднял глаза, обжигая его пристальным взглядом. Понятливый змей, прочитавший у Гарри на лице все, что ему было нужно, усмехнулся, и у Гарри оборвалось все внутри. Он был идиотом, что тянул… так долго тянул со всем этим.
Малфой коварно приподнял ровную светлую бровь и, все еще усмехаясь, спросил:
— Поттер, а ты уверен, что не торопишься? Может, нам стоит еще подождать?
Гарри, чувствуя, что скоро, как феникс, сгорит от желания, вместо слов резко дернул его на себя и прижался губами к губам, целуя так жадно, что у Малфоя невольно закрылись глаза.
— Сейчас же. Пожалуйста, Драко, — хрипло выдохнул он, с трудом заставив себя отстраниться: Малфоя хотелось целовать бесконечно. — Не могу больше. Я. Не. Могу!
Драко невольно потянулся к нему, страстно целуя в ответ. Но даже влюбленный Малфой оставался Малфоем:
— Мне это брать? — он с невинным видом ткнул Гарри под нос проклятую юбку. — Ты меня спас от Уизли безо всяких условий?
— Это? — Гарри, непонимающе разглядывая темные складки, думая лишь о том, как бы им поскорее добраться до Хогсмида, откуда можно аппарировать во всех направлениях. А потом… а потом… Красно-зеленая ткань настойчиво маячила перед глазами, желание туманило разум, поэтому до Гарри все доходило с трудом.
Но внезапно дошло: Драко, волнуясь, спрашивал его не про юбку, а про что-то еще. В малфоевских серых глазах помимо насмешки читалась тревога. Может быть, он просто боялся, что Гарри опять передумает?
— Бери, — сказал Гарри, любовно трогая светлые пряди, любуясь им уже почти откровенно. — Непременно бери.
— Мне или… тебе? — малфоевские глаза напряглись, и Гарри наконец-то опять осенило: он тоже видел в мечтах нечто подобное. Он тоже хотел.
— Нам обоим, — выдохнул он. — Будем носить по очереди. Или… совсем не носить.
Драко улыбнулся, стараясь скрыть облегчение, и чуть сильнее, чем нужно, сжал его руку.
Теперь Гарри оставалось узнать последнюю вещь:
— Твой отец… — неуверенно начал он, но Драко обернулся и снова обжег его взглядом так, как умел он один:
— Не волнуйся. Отец понимает, когда не нужно мешать. С тобой он успеет поссориться позже.
Гарри нервно усмехнулся. Малфоевский папаша не внушал ему оптимизма:
— Умеешь ты успокаивать.
И Драко улыбнулся ему так, как не улыбался еще никогда:
— Привыкай, — он на секунду прижал Гарри к себе и, тут же оттолкнув, спросил с легкой тревогой: — Ты же… привыкнешь?
Тысячи слов рвались у Гарри с губ: “ради тебя я привыкну, к чему ты захочешь”, “если это плата за то, чтобы быть с тобой, я согласен на всё”, “я же твой” и прочая наивная дребедень, но Гарри, смущенный этой возвышенной чушью, как обычно, ляпнул неловкое:
— А куда мне деваться? Давай уже, переспим побыстрей.
Сказал и напрягся, переживая, что Малфой сейчас завернется. Но тот лишь посмотрел на него с легкой усмешкой и вернул комплимент:
— Умеешь ты уговаривать, — и не успел Гарри по-настоящему испугаться, снова притянул его за шею к себе и прошептал, прижимаясь к его лбу своим: — Поттер, хватит болтать. Все знают — в этом ты не мастак, — его пальцы ласково пробежались Гарри по шее, вызвав толпы мурашек, и, словно не в силах от него оторваться, он снова прижался губами к его губам. — Не переспим, а займемся любовью. Чувствуешь разницу, идиот? Главное, чтобы ты больше не передумал. Не передумаешь?
И столько в его вопросе было хрупкой тревоги, что Гарри, наконец-то сказал ему то, что на самом деле хотел:
— Я сделаю все, что ты пожелаешь, — и отчаянно смущаясь, с трудом подбирая слова, внезапно добавил: — Потому что… ну, в общем… люблю.
Отстранившись, Драко заглянул ему в лицо испытующим взглядом, словно проверяя, не шутка ли это.
— Поттер, ты даже не представляешь, как у меня много желаний, — прошептал он с привычным ехидством, но его глаза светились ярче гирлянд, — так ярко, что Гарри даже зажмурился, не в силах вынести это невероятное счастье. Этим вечером их ждет с Малфоем теплое пламя камина, знакомство с родителями и ночная безумная страсть. И хрупкая нежность, которая у них обязательно будет после.
— Пойдем? — чуть неуверенно позвал его Драко, и Гарри поспешно кивнул.
— Пойдем, — твердо сказал он, переплетая свои пальцы с его и ожидая насмешки. Но Малфой на удивление промолчал. Приподняв бровь, он внимательно оглядел их сцепленные ладони, а потом, словно приняв решение, насмешливо фыркнул и, свободной рукой ловко подхватив с кровати подзабытую юбку, уверенно потянул его за собой.
Наплевав на удивленные взгляды редких встречных, держась за руки и глупо улыбаясь друг другу, они мчались по праздничным коридорам навстречу своим старым мечтам и своей новой любви, а вокруг них кружил, обволакивая обещаниями, пряный запах нового года. В котором наконец-то все будет правильно, все хорошо.
Так, как оно и должно быть всегда.