Я подошел к ней.
- Вы Ники?
- Да.
- Я Чинаски. Давайте, чемодан возьму.
Мы зашагали к стоянке.
- Я ждал вас три часа, нервничал, дергался, ад просто, а не ожидание. Только и смог, что выпить немного в баре.
Она приложила руку к капоту машины.
- Мотор до сих пор горячий. Мерзавец, вы только что приехали!
Я рассмеялся.
- Вы правы.
Мы влезли в мой древний драндулет, и все завертелось. Вскоре мы поженились в Вегасе, и все деньги, что у меня были, ушли на это и на билеты до Техаса.
Я сел с ней в автобус: в кармане у меня оставалось тридцать пять центов.
- Не знаю, понравится ли Папуле то, что я сделала, - произнесла она.
- О Господи о Боже, - молился я, - укрепи меня, помоги быть смелым!
Она обнималась, елозила и извивалась всю дорогу до этого малюсенького техасского городка. Приехали мы в полтретьего утра, и когда выходили из автобуса, мне показалось, шофер спросил:
- Что это за бичара с тобой, Ники?
Мы стояли посреди улицы, и я сказал:
- Что сказал шофер? Что он тебе сказал? - спрашивал я, позвякивая своими тридцатью пятью центами в кармане.
- Он ничего не сказал. Пойдем со мной.
Она стала подниматься по ступенькам какого-то городского особняка.
- Эй, куда это ты, к чертовой матери, направилась?
Она вставила ключ в замок, и дверь открылась. Я поднял голову - над проемом в камне были высечены слова: ГОРОДСКАЯ РАТУША.
Мы вошли.
- Я хочу посмотреть, есть ли мне почта.
Она зашла в свой кабинет и пошарила на столе:
- Черт, почты нет!! Спорить готова, эта сука сперла мою почту!
- Какая сука? Какая сука, крошка?
- У меня есть враг. Слушай, пойдем вот сюда.
Мы прошли по коридору, и она остановилась перед другой дверью. Протянула мне шпильку.
- Вот, ты сможешь взломать этот замок?
Я попытался. Мне уже рисовались заголовки:
ЗНАМЕНИТЫЙ ПИСАТЕЛЬ И ПЕРЕВОСПИТАВШАЯСЯ ПРОСТИТУТКА ЗАСТИГНУТЫ ВЗЛАМЫВАЮЩИМИ КАБИНЕТ МЭРА!
Замок открыть я не смог.
Мы дошли до ее дома, прыгнули в постель и продолжили то, над чем работали в автобусе.
Я прожил тут уже пару дней, когда однажды утром, часов около 9, звякнул дверной звонок. Мы были в постели.
- Какого черта? - спросил я.
- Сходи открой, - ответила она.
Я влатался в какую-то одежду и пошел к двери. Там стоял карлик - время от времени он весь трясся, болел чем-то, видать. На нем была шоферская кепочка.
- Мистер Чинаски?
- Ну?
- Мистер Дайер просил меня показать вам земли.
- Минуточку.
Я вернулся в спальню:
- Крошка, там стоит карлик и говорит, что какой-то мистер Дайер хочет показать мне земли. Он карлик и весь трясется.
- Ну так поезжай с ним. Это мой отец.
- Кто, карлик?
- Нет, мистер Дайер.
Я надел ботинки и чулки и вышел на крыльцо.
- Ладно, приятель, - сказал я, - поехали.
Мы объехали весь город и его окрестности.
- Мистер Дайер владеет вот этим, - показывал карлик, а я смотрел в ту сторону, - и мистер Дайер владеет этим, - и я смотрел в другую сторону.
И ничего не говорил.
- Все эти фермы, - продолжал он, - мистер Дайер владеет всеми этими фермами, позволяет им работать на земле, а прибыль делят пополам.
Карлик привез меня в зеленый лес. Показал:
- Видите озеро?
- Ну?
- Там семь озер, в них полно рыбы. Видите, индюк гуляет?
- Ну?
- Это дикий индюк. Мистер Дайер сдает это все клубу рыболовства и охоты, и клуб всем этим управляет. Конечно, мистер Дайер и все его друзья могут приезжать сюда в любое время, когда захочется. Вы рыбачите, охотитесь?
- Я на многое в своей жизни поохотился, - сообщил ему я.
Мы ехали дальше.
- Вот сюда мистер Дайер ходил в школу.
- Вот как?
- Ага, прямо вот в это кирпичное здание. Теперь он его купил и восстановил, вроде памятника.
- Поразительно.
Мы развернулись обратно.
- Спасибо, - сказал я ему.
- Хотите, я завтра утром приеду? Еще много чего можно посмотреть.
- Нет, спасибо, все в порядке.
Я вошел в дом. Я снова был царем...
И хорошо все это закончить именно здесь вместо того, чтобы рассказывать вам, как я все это потерял, хотя речь пошла бы о турке, носившем лиловую булавку в галстуке, с хорошими манерами и культурой. Ни шанса у меня не было. Но турок тоже скоро выдохся, и последнее, что я о ней слышал, - она уехала на Аляску и вышла замуж за эскимоса. Она прислала мне фотографию своего младенца, сообщила, что по-прежнему пишет и поистине счастлива. Я ответил ей: "Держись крепче, крошка, это безумный мир".
И на этом, как говорится, все.