Но рис для обоих колхозов был пока еще только опытом, первой пробой. Его плантацийки скромно жались вдоль плавней, заслоненные могучими золотыми массивами пшеницы, перекатывавшейся горячим разливом до самого горизонта.
Из-за нее, из-за пшеницы, Анисим Артемович окончательно поссорился с Гасанчуком. Случилось это вчера в два часа ночи, после совещания в МТС. Надо сказать, что если Анисим Артемович не являлся на какое-либо совещание, то все председатели колхозов чувствовали его отсутствие. Без него особенно скучали те, кто любил видеть перед собой мишень для насмешек и шуток. Анисима Артемовича ничего не стоило вывести из себя. Для этого достаточно было подвергнуть критике его засаленный картуз, тот самый, в котором Анисим Артемович неизменно красуется на всех совещаниях вот уже два года подряд — и в будни и в праздники. Тут же фигурировала и полуторка, которую Анисим Артемович якобы выменял на каком-то предприятии за вагон простых веников. Затем на сцену выступали прошлогодние абрикосы. Что касается абрикосов, то это была подлинная история, которую Анисим Артемович не мог, к сожалению, ничем опровергнуть. Было! Было такое!
Как-то в прошлом году к нему на поле приехал секретарь райкома. Достал из машины кулек с абрикосами и давай угощать Анисима Артемовича и его бригадиров.
— Вот, — говорит, — ехал мимо садов, так мне девчата насыпали.
— Чьи девчата? — поинтересовались бригадиры.
— Днипрельстановские, — ответил секретарь.
Услыхав это, Анисим Артемович вдруг начал фыркать:
«Да разве это фрукта? Кислое, терпкое, аж бабушку с того света видно». За ним и бригадирам свело губы. «Не то, дескать, что в нашем саду. Не то, не то!»
— А у меня, кстати, и ваши есть, — спохватился секретарь и крикнул шоферу: — Сашко, ну-ка дай те, что нам садовник «Червоного лана» вынес.
— Вот это да! — с удовольствием причмокивал Анисим Артемович, беря абрикосы из второго кулька. — Сразу чувствуешь, что имеешь дело с культурной фруктой, а не с какой-то дичкой.
Бригадиры тоже пробовали и в один голос нахваливали. А шофер в это время стоял за машиной и, согнувшись в три погибели, трясся от смеха. С чего бы это он?.. Секретарь же сидел серьезный, слушал густую похвальбу и поддакивал. А когда с абрикосами было покончено, вдруг заявил:
— Должен вас, Анисим Артемович, немного разочаровать. Вот только что вы ели и хвалили днипрельстановские абрикосы. А те первые, от которых вы морщились и плевались, из вашего собственного сада. Для верности Сашко сделал на обоих кульках соответствующие пометки… вот…
С тех пор как только соберутся несколько председателей колхозов, сразу же заводят разговор про абрикосы. «Разве ж это фрукта? Кислое, терпкое, надо окулировать, улучшать сорт». Гасанчук, понятно, в таких разговорах задает тон, ему это как маслом по сердцу.
Но зато вчера Анисим Артемович отыгрался.
Вернувшись ночью из МТС, он на радостях растормошил всю семью. А как же! И жена его Романовна, и сын, тракторист Гриша, и дочка Аленка, работавшая у брата прицепщицей, — все должны были выслушать, как он, Анисим Артемович, отвоевал у Гасанчука комбайн. Ужинал и хвалился:
— «Сталинца» отвоевал!., Пусть теперь Гасанчук «Коммунаром» первого выпуска поскребет… Пусть попробует за пятидневку обкоситься, как пообещал! Ой, долго будешь гонять, Гасанчук, кузнечиков по своей пшенице! Почихаешь на полхедера!
— Он лобогрейки пустит, — отозвался с лежанки Гриша. — У него уже целая батарея стоит наготове.
— Ты спи там! — цыкнул Артемыч на сына. — Не твоя копна молотится.
— А чего? — прыснула дочь в подушку. — Разбудили всех, а теперь молчи.
— И молчи, готовое слушай! Слишком умные все стали… Конечно, мы не такие ученые и вымуштрованные, как Гасанчук, с ними всякий может разглагольствовать. Офицерская дисциплина у нас не заведена, кабинетов не устраиваем, к нам заходят, даже в дверь не постучав. Нет, попались бы вы к нему, он вас прибрал бы к рукам!
— Ну, пошла писать губерния, — сказала Аленка потягиваясь. — Нашло нынче на Петра, будет икать до утра.
— Глянь, кого она жалеет! — пожаловался жене обиженный Анисим Артемович. — Так, может, ему и «Сталинца» отдать — пускай поскорей уберет, пускай хлебосдачу первый в районе вывезет, а твоего отца в отстающие отожмет?! Дожил! В своей хате критикуют. Так критикуйте уже и за то, что в тачанках и колясках не разъезжаю, потому что мои выездные в поле, как проклятые, работают. Критикуйте за то, что поседел и выцвел ваш отец за четырнадцать лет на председательском месте в «Червоном лану». За все критикуйте! За то, что недосыпаю, недоедаю, за то, что артель нашу в этом году в миллионеры выведу! Где уж мне тягаться с Гасанчуком. У него все лучше! У него даже ордена не такие, как у меня, и медали не такие…