Но к концу дня почти вся юго-восточная половина Пратера была в руках советских войск. Немцы оставались в районе вокзалов, Аугартена и четырех мостов через Дунай: двух железнодорожных и двух — под обычное движение. По ним пригороды Кайзермюлен и Флоридсдорф были связаны с Пратером трамвайными линиями.
Вечером активность уличных боев слегка уменьшилась. Но в тылу наступавших стало интенсивней движение автомашин, танков, артиллерии, дивизионов гвардейских минометов. Средства усиления пехоты подтягивались к переднему краю. Перегруппировывались и получали новые направления танковые части. Выдвигались на новые огневые позиции пушечные и гаубичные полки. Вверх по Дунаю под обстрелом противника, еще занимавшего левый берег, поднимались бронекатера Краснознаменной Дунайской Флотилии.
Весь день за вокзалами и в районе Имперского моста густо клубился дым пожаров. А когда стемнело, синева вечернего неба окрасилась кроваво-грязными подтеками огромного, стелившегося низко по горизонту зарева...
С толстых труб, которые в три ряда тянулись вдоль отсыревшей бетонной стены подвала, капала вода. Тускло горела лампа из стреляной гильзы. В соседнем отсеке монотонно гудели голоса связных. Кто-то храпел. Наверху, содрогая все здание, поминутно ухало. И ото всего этого — от размеренного тюканья капель по цементному полу, от дымной полутьмы и сдержанного гула голосов — Талащенко очень хотелось спать: он не смыкал глаз уже тридцать шесть часов!..
Кравчук тоже не спал вторые сутки, Но голос его звучал сейчас свежо, спокойно и бодро. От комбрига, как всегда, попахивало одеколоном, и чистый подворотничок белой тонкой полоской врезался в его сильную загорелую шею.
— Данные разведки и наблюдения показывают, — говорил Кравчук, играя огрызком толстого карандаша, — что противник постепенно и скрытно оттягивается за Дунай. Мосты на Дунае — это нам тоже хорошо известно — заминированы и подготовлены к взрыву. Один из них, вот этот, Имперский, Рейхсбрюке, находится в полосе наступления корпуса, на участке нашей бригады, а еще точнее — твоего батальона. Нужно выделить группу хороших ребят, человека четыре автоматчиков и двух-трех саперов. Больше нельзя — будет трудно пройти передний край... Эта группа должна разминировать мост, сохранить его для переправы на ту сторону.
— Ясно, — кивнул Талащенко. — Сегодня?
— Сейчас! В нашем распоряжении только эта ночь. Хозяин приказал мне передать вам: батальон должен спасти мост — это главное, что от тебя требуется сегодня ночью. Я не буду говорить, как сложится обстановка, если немцам удастся мост взорвать — ты это прекрасно понимаешь сам.
Конечно, Талащенко очень хорошо понимал это. Противник уйдет за Дунай — в Кайзермюлен и дальше в Кагран и Флоридсдорф. Реку придется форсировать. На наведение переправ и подготовку подручных переправочных средств потребуется немало времени. Темп наступления снизится, немцы получат возможность укрепить свои позиции на той стороне. Задержится подход наших частей вдоль левого берега Дуная со стороны Братиславы. А лишние потери при форсировании!...
— Группу рекомендую прикрывать огнем по Губертовской плотине[20] в обе стороны от моста и по району пиротехнической фабрики. Там у немцев сильные огневые средства. — Кравчук встал, бросил недокуренную папиросу в стоявшую на столе пустую консервную банку. — Подготовьте все и за час до начала доложите.
Когда командир бригады уехал, Талащенко сел за стол, закрыв глаза, словно умываясь, вытер руками небритое колючее лицо, потом поднял веки, устало посмотрел на Лазарева:
20
Защитная дамба, отделяющая венский пригород Кайзермюлен от района, затопляемого при весенних паводках.