— Ладно, ладно уговорил, начальник, слезаю, ты только не стреляй. — Заговаривает мне зубы и неуклюже сползает с облучка извозчик, повернувшись ко мне задом и придерживаясь за сиденье. Краем глаза замечаю, что пассажиры тоже начинают шевелиться, молодой встал во весь рост, закрывая собой пахана, а дальше время замедлилось…
Вижу как разговорчивый кучер коснулся ногами земли, и каким-то плавным тягучим движением разворачивается ко мне передом, но поздно, затыльник моего автомата так же медленно и неотвратимо встречается с его головой на противоходе. Тушка извозчика только ещё начинает падать влево, а я уже заскакиваю на его место на козлах и спрыгиваю на землю с другой стороны повозки. Шустрый пахан хотел под шумок смыться, но не успел, подсечкой сбиваю его с ног и укладываю мордой в землю, приговаривая при этом.
— Лежи смирно, пархатый, твой номер шестнадцать, физдеть в морге будешь. — Веса моим словам добавляло колено, которым я упёрся в спину задержанного, а также дуло автомата, приставленное к его затылку.
Как я не старался, соблюсти тишину не удалось, автомат Удальцова татакнул короткой очередью. Видимо у нас труп, возможно криминальный. На этот раз лошадь не напугалась, и все спасатели вовремя поспешили на помощь. Живых гопников тщательно обыскали и крепко связали, жмурика оттащили подальше.
— Что же ты так неаккуратненько-то, Васёк? — слегка попенял я бойцу.
— Так получилось, товарищ старший сержант, — развёл он руками. — Но вы же сами сказали, если кто дёрнется или достанет оружие, стреляй. Этот дёрнулся, я и выстрелил.
— Ну и правильно сделал. Зато сам жив остался и мою спину прикрыл. Двигай на пост. — Не стал я развивать тему.
— Шумишь, сержант? — подошёл ко мне новый ротный, как только мы закончили все мероприятия.
— Мы же не опера, чтобы брать бандитов живыми без шума и пыли. Нет у моих бойцов таких навыков, товарищ капитан. — Увидев шпалу в петлице у командира, не стал я упоминать его ведомственную принадлежность при посторонних.
— Живые-то хоть остались, или перестреляли всех? — подначивает меня он.
— Остались, и даже готовы дать признательные показания, — не ведусь я на подковырки Саида. — Разрешите продолжить выполнять задание? — щёлкнув каблуками, тянусь я во фрунт.
— Выполняйте. — Отмахивает он в ответ воинское приветствие и идёт «потрошить» задержанных.
Дальше всё пошло по накатанной, получая доклады от наблюдательных постов, я либо выходил «на дело» сам, либо поручал его заместителю. Или же мы работали вместе, сразу двумя боевыми тройками. И хотя движение через наш заколдованный лес было не особо активным, но кое-кого мы ещё задержали или захватили. Среди них повозку с двумя немецкими фуражирами (этих взяли без шума и пыли). А вот с фельджандармами на мотоцикле пришлось повозиться. Зато нужной формой и бляхами на груди мы себя обеспечили.
Удивила инициативная комсомолка (пороть её некому). Пока мы работали на блокпосту, она потерялась. Обнаружилось это ближе к вечеру, зато крайнего нашли сразу. Господа же офицеры все в белом, а если какой косяк, то «замок» всегда крайний. И не важно, что она крутилась при штабе, предлагая всем свою помощь, а потом придумала себе дело и потерялась. Искать послали меня вместе с помощником начальника караула (таким же сержантом как я, замком из первого взвода, зовут Лёха). Познакомившись и обсудив диспозицию, решили начать поиск с северо-восточной стороны. Там опушка вплотную подступала к реке, поэтому посты располагались достаточно редко, да ещё само русло изгибалось причудливым образом, а затем делало петлю, образуя небольшой островок возле села Прелестное. Часовые могли и зевнуть, не заметить ловкую бестию, пробирающуюся под берегом. Обходим посты с левого фланга, опрашивая караульщиков и осматривая берег реки. Все божатся, что в их секторе и мышь не проскочит. Врут. Не только мышь, но даже крыса проскочит легко, особенно если она водоплавающая, типа ондатры. Насчёт человека сложнее. Все сектора наблюдения пересекаются между собой, а на другой стороне вообще пашня, так что если даже перенырнуть речку, там негде будет укрыться. Красивую, единственную девушку в отряде видели все, но куда она подевалась, никто не мог подсказать.