Мне как ходячему, досталось сидячее место в кузове полуторки, и я с любопытством оглядывался по сторонам, когда мы проезжали по ночному городу. Сначала наша колонна машин ехала по дамбе, далее по мосту через реку, после чего покрутились по улицам и остановились возле какого-то здания, похожего на школу. Туда нас и заселили. Койко-мест хватило только для тяжелораненых, а всех кто полегче, разместили прямо на полу в коридорах. До утра кое-как перекантовались, а после завтрака началось перераспределение. Всех тяжелораненых после осмотра и перевязок куда-то увезли, сказали, что в очередной санитарный эшелон, для эвакуации вглубь страны. После чего занялись легкоранеными. Хотя действие морфина после того, как меня укололи в поезде, уже отошло, я держался из последних сил. Не знаю почему, но вот было у меня предчувствие, что не нужно мне никуда далеко ехать. И хотя я был не совсем лёгким, а немного тяжёлым или с ранением средней тяжести, выяснилось это только на врачебном осмотре, при изучении моей истории болезни, и то только после того, как я слегка потерял сознание…
Меня привели в чувство, укололи и допросили с пристрастием. Естественно после укола морфина я пребывал в лёгкой эйфории и выложил всё, как на духу, но было уже поздно, и мой поезд ушёл дальше в тыл. Вместе со мной набралось ещё с десяток таких же «придурков», которые не хотели далеко уезжать от линии фронта. Так что всех легкораненых распихали по городским (ГЛР), а нас, больных на всю голову, посадили в одну санитарную машину и куда-то повезли. Полчаса покрутившись по улицам Воронежа, машина заехала в лес. В этом лесу нас и оставили, поселив в доме отдыха имени Максима Горького. Эту надпись я прочитал на арке въездных ворот. Сейчас эта здравница системы ВЦСПС называлась — эвакогоспиталь № 4081. Хоть тут повезло. Неплохая лечебная база, от подводных до физио-лечебных процедур, плюс лес, речка, лето, солнце и много красивых девушек. Ну что ещё нужно для полного счастья и скорейшего выздоровления? В общем, зарекалась свинья апельсины не есть, но не смогла. Вот и я не смог удержаться от соблазна, утешая себя тем, что я уже и так достаточно страдаю от боли в ране.
Купаться мне не разрешали, во всяком случае, до снятия швов, но гулять по лесу и загорать на пляже не запрещали. Загорать, правда недолго и под контролем, вместе со своей группой или взводом, зато гулять сколько хочешь, лишь бы без нарушения режима и при отсутствии жалоб на плохое самочувствие. Ну а эти контролёрши на пляже. Ухх уж эти контролёрши на пляже. Молоденькие санитарки раздевались, купались и загорали, будоража неокрепшие организмы. Так что какой там зарок, если тут до инфаркта микарда всего ничего. Очень не хватало подсолнечных очков, чтобы делать вид, что ты не пялишься на женское тело, а любуешься пейзажами и натюрмортами. Да и на живот приходилось переворачиваться не просто так. Хорошо хоть с нижним бельём повезло. Госпитальное начальство подсуетилось и где-то раздобыло не обыкновенные калики, а шорты-трусы, дабы ранбольные не смущали своим внешним видом окружающих. Некоторым выздоравливающим повезло, с них уже сняли повязки, и они могли совершать водные процедуры прямо в реке, и не только принимать солнечные ванны, но купаться и плавать.
Так что я спал, ел, ходил на перевязки и процедуры, а также загорал и морально разлагался играя в разные азартные игры, шашки, домино, карты, шахматы, бильярд. Причём на интерес. Мы же не пацаны, чтобы на щелбаны играть. Всё это было хорошо, но из госпиталя нужно было валить как можно быстрее, и встречать врага не с голым торсом, а при полном параде, глядя на него через прицел: винтовки, пулемёта, а лучше пушки. В конце месяца немец начнёт свою операцию «Блау», ударит на стыке двух армий и дойдёт до Воронежа, а дальше покатится до Волги, Кавказа и Сталинграда. К нашим краснолампасникам попал даже приказ о немецком наступлении, но они как обычно всё просрали, понадеявшись на то, что это дезинформация и измотали свои войска в бессмысленных атаках по улучшению позиций на переднем крае, вместо того, чтобы занять жёсткую оборону и построить второй и третий оборонительные рубежи в своём тылу. Харьковская катастрофа так ничему этих мудаков и не научила, хотя мудаки там были свои, а под Воронежем был новый состав широколампасных чудаков на букву мэ.