Окончательно пришёл в себя я только тогда, когда мою голову приподняли и дали понюхать нашатырного спирта. Не понимаю, зачем совать под нос эту гадость, когда можно просто налить стакан настоящего. Но пришлось дёргать веками и открывать мутные глаза, делая вид, что ничего не понимаю и не помню. Моя голова покоилась на коленях медсестрички, по спине под халатом растекалось что-то липкое, а правый висок ломило от боли. Как-то я неудачно упал.
— Вы что с ним сделали, изверги окаянные? Человек едва оправился после тяжёлого ранения, а вы его бьёте! — узнаю я голос медсестры Нины. — У него же швы разошлись, и налицо все признаки сотрясения мозга, возможно потребуется и новая операция. О вашем безобразном поведении будет немедленно доложено главврачу госпиталя. А если вы продолжите мучать и избивать людей, я на вас буду самому товарищу Сталину жаловаться. — Разъярилась боевая подруга, наехав на старшего опера.
— Да ты что, с глузду зъихала, дивка? А ну, уймись! — слышу я незнакомый голос, скорее всего принадлежащий Рыльскому.
— Это какая я тебе дивка? Да как ты смеешь сатрап проклятый так меня называть! — не на шутку разошлась отважная комсомолка. — А вы куда смотрите, товарищ капитан? Приструните в конце концов своего подчинённого…
— А ну все заткнулись! — повысил голос старший гэбэшник. — Сержант, проводи раненого с медсестрой, куда скажут, и присмотри за ним. Когда его приведут в норму, вернёшь обратно.
Встаю сам и в обнимку с медсестричкой ковыляю в процедурку, сержант Рыльский конвоирует нас и идёт в двух шагах позади. Сержант не простой, сразу видно из кадрового состава и форма на нём хоть и новая, но сидит как влитая, сапоги блестят как у кота яйца (лижет он их что ли), ремень офицерский, правда без портупеи, ну и кобура с револьвером на правом боку. Петлицы защитного цвета с двумя треугольниками, ну а его принадлежность к НКВД выдаёт только васильковая фуражка с краповым околышем. Ну и фигура. Высокий, гад, и здоровый, а об лоб годовалого хряка убить можно.
— А ты куда? — пропустив меня в перевязочную, наехала на Рыльского Нина, встав прямо в дверном проёме. — Кабинет стерильный, и нечего здесь антисанитарию разводить.
— Не положено подследственного оставлять без присмотра. — Пытается протиснуться в комнату мой конвоир.
— Это в вашем учреждении он будет подследственным. А это лечебное заведение, так что здесь жди или иди за халатом. — Захлопнула боевая подруга входную дверь, перед самым носом охреневшего сержанта Рыльского.
— Раздевайтесь больной, ложитесь на кушетку, буду вас осматривать. — Громко командует Нина и шепчет мне на ухо. — Я сейчас его отвлеку, а ты открывай окно и беги.
— Ой как всё плохо! — продолжает она громко возмущаться. — Да тут швы разошлись. А откуда эта гематома на голове? Ещё же утром всё было нормально.
— Спасибо, любимая, но лучше смени повязку, а со всем этим я сам разберусь. — Шепчу я ей в аккуратное ушко и целую в щёчку. — Всё хорошо будет. — Уверенно говорю я, снимая халат, хотя сам не особо в этом уверен, но зачем подставлять подругу.
— Как скажешь, любимый. А сейчас ложись и не дёргайся. — Тихо отвечает мне Нина, после чего продолжает возмущаться, ругая всяких там извергов и методы их дознания.
— Я закончила, осталось только зелёнкой помазать и новую повязку наложить. — Негромко сообщает мне Нина.
— А ты ватку сменила? — прикалываюсь я.
— Дурак, — прыскает она в кулак. — Каким был, таким и остался.
— Чего у меня там? — «напуганный» причитаниями Нины, интересуюсь я на всякий пожарный.
— Ерунда. Коросту содрал, когда падал, вот и закровило. Сейчас повязку с мазью Вишневского наложу и таблетку дам, легче станет. — Успокаивает меня она. — А как ты себя чувствуешь? Голова не кружится, не тошнит? Искры видел?
— Да вроде нормально. — Потрогав шишку на правом виске, прикинул я своё состояние. — Искры видел. На солёненькое не тянет.
— Повезло тебе. — То ли пошутила, то ли констатировала факт добрая Нинель. — На, ешь таблетку.
И правда, под лопаткой приятно захолодило, когда Нина наложила салфетку с мазью, заклеила пластырем, да ещё и бинтом обмотала для конспирации, чтобы повязка виднелась из-под халата.
— Сделай вид, что меня плохо знаешь, и сообщи нашим, что тут произошло. — Надеваю я халат со свежим кровавым пятном на спине.
— Может сменить, хочешь, я за другим сбегаю. — Заметив пятно, предлагает мне Нина.
— А вот это не надо, пускай все видят. Ладно, пока. — Целую я её в губы, собираясь уйти. Но…
Глава 6