Вот и сейчас, увидев, неспешно подъезжающую к нам гужевую повозку, освобождаю я зону досмотра от очередной санитарной машины, отправив её в сопровождении Сашки на временную стоянку возле дороги, чтобы напоить раненых и обеспечить их запасом воды. Хрен знает, сколько им ещё придётся ехать до госпиталя, а на такой жаре (время приближалось к полудню), пить хочется постоянно, так что чистая родниковая вода — это жизнь.
В телеге с немудрёным скарбом ехало всего три человека, и управлял ею фактурный представитель избранного богом народа. Остановив взмахом руки этот транспорт, подхожу ближе к телеге, с которой слезает пожилой еврей и вопросительно смотрит на меня.
— Куда следуем, уважаемый? — осведомляюсь я.
— Мы эвакуюгуемся в город Вогонеж. — Отвечает он мне с характерным акцентом.
— Правильно делаете, но в город вам лучше не ехать. — Сразу предупреждаю я.
— Это почему же, товагищ командир? — интересуется он подробностями.
— Значит голову от селёдки вы не едите, выбрасываете. — Вспоминаю я анекдот из своего времени, хотя может он и в этом в ходу.
— Таки да, выбгасываю. А какое отношение…
— А зря. — Прерываю я старого еврея на полуслове. — Селёдочная голова очень способствует работе головного мозга и добавляет сообразительности.
— К чему вы клоните, товагищ командир? — заинтересованно уставился он на меня, склонив голову набок.
— А я это всё к тому, что лучше переправиться через одну реку в одном месте, чем через две в разных. Так что разворачивай-ка папаша оглобли и езжай на паромную переправу в Гремячьем. — Советую я.
— Сагочка, ты слышишь, товагищ военный пгедлагает нам не ехать в город, и я с ним таки согласен. — Советуется он с женой.
— А как же Изя? — спрашивает у него немолодая красивая, но уже увядшая женщина с проседью в цвета воронового крыла волосах.
— Но у нас годня в Вогонеже. Как с этим быть? — снова спрашивает старый еврей.
— Ваша родня скорее всего давно уже за рекой Воронеж, если конечно жива. Город страшно бомбят, особенно на подъезде к мостам, так что встретитесь там, за Доном. — Машу я рукой в восточном направлении.
— Сагочка, ты не пготив, если мы попговедаем дядю Яшу? Мы ведь давно у него не были. — Снова обращается он к жене.
— Мойша, а ты думаешь, он будет таки нам рад, после того как ты занял у него столько денег и забыл отдать? — спрашивает у него Сара.
— А мы пообещаем ему, что пригласим на свадьбу нашей любимой Софочки. — Настаивает Мойша.
— А мы собираемся его приглашать? — интересуется Сара.
— Но ведь обещать, не значит жениться. — Отвечает ей хитрый еврей.
— Ваша фамилия случайно не Шнайдерман? — прерываю я этот интересный диалог, заметив среди вещей, лежащих в телеге, швейную машинку имени товарища Зингера.
— Да, Шнайдерман. А как вы догадались? — чисто по-еврейски отвечает мне Мойша.
— Это неважно. Вам сейчас нужно скорее торопиться на переправу, пока немецкие самолёты не налетели. — Подгоняю я это семейство.
— И правда Сарочка, поедем уже к дяде Яше. Спасибо вам товарищ командир. — Без всякого картавства поблагодарил меня старый еврей, взяв под уздцы лошадь, и разворачивая телегу.
Подмигнув симпатичной чёрноволосой кудрявой Софочке, девушке лет семнадцати, ничуть не похожей на своего дедушку даже носом, которая строила мне глазки, сидя на задке повозки, я посылаю ей воздушный поцелуй и машу рукой, приготовившись встретить очередной грузовик, натужно взбирающийся на высоту. Саму машину ещё не было видно, она за бугром. Зато хорошо слышно как водила насилует двигатель, а также скрежет коробки переключения скоростей. Машина явно гружёная, и остановить её просто жизненно необходимо. Разворачиваюсь лицом в сторону высоты и, помахав для привлечения внимания правой рукой над головой и показав два пальца, делаю приглашающий жест. Надеюсь поймут, что мне нужны ещё люди. С оборудованием НП закончено, большая часть личного состава уже пообедала, так что свободные бойцы есть. Ага, сначала слышу, а затем вижу, как после команды старшего лейтенанта два человека бегут в нашу сторону. Это и будет досмотровая группа. Моя же задача разбираться с документами и старшими машин.
«Захар» и бойцы добрались до нашего контрольно-пропускного пункта практически одновременно, но всё внимание я уделяю остановке грузовика. Некогда мне сейчас разводить политесы и выслушивать доклады о прибытии поезда. ЗИС-5 разогнался с горки и несмотря на требование остановиться, водила начал тормозить только после моего предупредительного выстрела в воздух. Видимо всё же дошло, что никто здесь не шутит. Так что действуем жёстко. Артиллеристы вытаскивают из-за баранки водилу и валят его мордой в землю, ну а моя группа разбирается с пассажиром, действуя не менее жёстко. После ошибки со Швондером, нагоняй от меня получили все, так что никаких соплей, извиняться будем потом, как-нибудь, если придётся. Воентехник даже открыл рот от изумления, увидев наши методы. А потом также быстро закрыл, видимо вспомнив, как корректно с ним обошлись по сравнению с этими потерпевшими.