Сорни-Най
Когда-то давно, когда солнце было всевидящим гла-
зом древних богов, под хвойными ресницами сосен
и мутным молочным покровом неба жил молодой охот-
ник. Жил он один, охотился один, добычу ни с кем де-
лить не хотел, всегда дичи ему было мало. Раз пришёл
он к старому охотнику и спросил его:
—
Скажи мне, отчего никто не ловит дичи на горе
Неройка?
Старый охотник ответил:
Никто уж давно не охотится там. Нет там ни дичи,
—
ни чумов, не ходит зверье, ни одна птица не бросит
тень крыла на мёртвую гору. Зимой туда путь закрыт:
Сорни-Най голодна, холодна и зла. Не ходи туда, а ина-
че стребует с тебя голодная богиня столько, что не рас-
платишься с ней, отдав ей всю свою добычу и даже са-
мого себя.
Выслушал молодой охотник старого и отправился
восвояси. Всю ночь не спал юноша, ворочался и думал.
—
Вдруг живут там стаями во всё небо куропатки да
глухари? А вдруг живёт там зверьё с мехом и мясом?
А вдруг лежит под горою озеро, полное рыбы? Не хочет
старый охотник рассказывать мне о богатстве волшеб-
ной горы, не хочет делиться со мною. Значит, сам я при-
ду к той горе и заберу всё один!
3
4
С первыми лучами полярного солнца запряг моло-
дой охотник оленей и поехал. Едет день, едет второй.
Приехал к горе и видит: пусто. Не растёт на горе ни ку-
стика, ни деревца, не теряет пера над горою птица,
не топчет лапой дикий таёжный зверь, нет под горою
озера, полного рыбы. Рассердился молодой охотник,
разгневался, стал кричать да стаптывать ногами подно-
жье Неройки:
—
Забрал у меня старый охотник дичь! Словил всех
птиц, поймал всего зверя, высушил озеро! Так при-
еду же я к нему и заставлю делиться! Два солнца я дер-
жал свой путь: уж не затем ли, чтоб уехать с пустыми
руками?!
Сел охотник в нарты и погнал оленей домой.
Закончились у охотника запасы в дороге. Поймал он
и вытрепал зайца. Сидит поздним вечером у костра
и зайца ест. Ни шерстинки не упало с заячьей шубки,
когда свежевал охотник зайца, ни капли крови не поте-
ряла заячья тушка. Вдруг вышла из-за деревьев краси-
вая девушка. Лоснятся по плечам смоляные волосы, го-
рят рябиновыми кострами румяные щеки, блестят глаза
цвета сосновой смолы, сверкающей на восходе поляр-
ного солнца. Подошла девушка к костру и говорит мо-
лодому охотнику:
—
Здравствуй, охотник! Долгий путь я проделала
по таёжным снегам, могу ли согреться у твоего кост-
ра?
Охотник отвечал:
3
5
—
Здравствуй, юная девица. Садись у костра да раз-
дели со мной его тепло.
Девушка села рядом на нарты и протянула тонкие
белые руки к огню. Отогрелись нежные пальцы, и снова
обращается она к охотнику:
—
Долго шла я по диким лесам, шла вдоль замёрз-
ших рек. Могу ли испить я воды?
Раздели со мною воду, девица, — сказал охотник
—
и протянул бурдюк со студёной водой.
Испила девица воды и сказала:
—
Долгий путь предстоит мне к родному чуму.
Не дашь ли мне в дорогу заячье ушко? Хватит мне его,
чтобы глодать по дороге домой.
Отвечал ей охотник:
—
Шёл я сюда два дня, чтоб поймать много дичи,
зверья да рыбы. Не нашёл ничего, кроме этого зайца.
Никто не сможет наесться заячьим ушком, а большего
дать тебе не хочу.
Встала девица и выпрямилась во весь свой рост, со-
шёл румянец с её лица, разметались по спине и плечам
смоляные волосы, и увидел перед собою охотник боги-
ню Сорни-Най.
—
За жадность и корысть твою будешь ты, охотник,
кормить своими рёбрами тайгу до тех пор, пока луна
не насытится и не станет круглой, как полная чаша!
Громыхнула земля, покатился небосвод в обратную
сторону, перевернулись сосны кронами в землю, а реки,
озёра и почва сковались толщею льда. Выскочили
3
6
из упряжки олени, с лаем бросились врассыпную соба-
ки. Остался охотник один в холодном лесу. Не мог он
охотиться и рыбачить: исчезли дичь и зверь, толщу льда
не пробьёт даже самое прочное копье. Не ел и не пил
охотник.
Через семь дней увидел у себя охотник первую пару
рёбер. Вынул охотник рёбра и крикнул:
—
Как велела мне Сорни-Най, так кормлю я собою
зверей!
Пришли два волка, забрали рёбра. Ещё через семь
дней увидел у себя охотник ещё пару рёбер. Вынул рёб-
ра и крикнул:
—
Как велела мне Сорни-Най, так кормлю я собою
птиц!
Прилетели два ворона, забрали рёбра. Прошло ещё
семь дней, глядит охотник: видать под кожей ещё пару