- Я и знаю-то совсем немного, - проговорил Билл, вспомнив аргументы, которые были приведены в случае Теда. - Это случится после того, как они поженятся, кок, именно тогда? Ты уверен?
- Абсолютно уверен. После того, как они поженятся, - подтвердил кок.
- В таком случае, - сказал Билл, хлопнув себя, по ошибке, по больной ноге. - Если они не поженятся, этого не случится. Так?
- Не говори ерунды, - сказал кок. - Они должны пожениться. Я видел это во сне.
- Хорошо, посмотрим, - пробормотал Билл. - Я собираюсь поговорить об этом с Джозефом и посмотреть, что скажет он. Я не собираюсь жертвовать своей дорогой племянницей только для того, чтобы твои дурацкие сны сбылись.
Он рассказал о случившемся Джозефу, но тот поначалу и слушать его не хотел. Он сказал, что все сны кока - чепуха, хотя и согласился с тем, что странно - откуда тому известно о свадьбе и о том, что невесту зовут Эмили; наконец, предложил все рассказать самой Эмили, и пусть решает она.
Это был последний сон-предсказание кока в этом плавании, хотя однажды он сказал старому Биллу, что сон повторился, и что он совершенно уверен - они поженятся и будут убиты. Он не сказал Биллу, каким способом их убьют, поскольку, по его словам, это состарит Билла до времени; но, конечно, был вынужден признать, что если брак не состоится, то и вторая часть предсказания также не исполнится. Еще он сказал, что, поскольку никогда не предавал огласке своих снов прежде, за исключением случая с Биллом, он не мог со всей уверенностью утверждать, что несчастье нельзя предотвратить; на что Билл заметил, что коку цены бы не было, если бы он видел сны и предупреждал людей заранее.
К тому времени, как мы вошли в Темзу, нога старого Билла поджила, он ловко управлялся с двумя костылями, сделанными для него плотником. У него, Джозефа и кока было много разговоров о сне, и старик пригласил кока отправиться с ними, чтобы на него можно было указать, как на предсказателя.
- Я постараюсь изложить ей все как можно мягче, - сказал он. - А ты будешь говорить, когда я закончу. Не раньше. Понял?
Мы направились к Ост-индским докам и добрались до них ранним летним вечером. Все просто сходили с ума от желания поскорее сойти на берег, и работали так быстро и весело, как только могли. Встречавшие стояли на причале, среди них было несколько красивых молодых женщин.
- На мой взгляд, - сказал кок, пристально смотревший на одну из них, - вон там стоит замечательная девушка. Посмотри!
Он поцеловал свою грязную лапу, - ни за что не стал бы это делать, будь такая у меня, - и помахал ею. Девушка отвернулась и покачала головой.
- Это она, - с раздражением произнес Джозеф. - Это моя девушка; это Эмили.
- Это она? - удивился кок. - Откуда мне было знать? К тому же, ты все равно расстаешься с нею.
Джозеф не ответил. Он смотрел на Эмили; и чем больше смотрел, тем красивее она ему казалось. Она стала необыкновенно красивой, и он был поражен даже больше, чем кок.
- А кто тот парень, который стоит с нею рядом? - спросил кок.
- Один из квартирантов сестры Билла, - ответил Джозеф, помрачнев. - Хотел бы я знать, почему именно он приехал сюда встретить меня. Я видеть его не хочу.
- Возможно, он ее любит, - сказал кок. - Вполне возможно.
- Он слетит с причала, если не будет осторожен, - сказал Джозеф, покраснев.
Он махнул рукой Эмили, которая, похоже, его не видела, зато ему неохотно ответил помахиванием руки квартирант; затем он что-то сказал Эмили, и они оба помахали старому Биллу, стоявшему на корме, опираясь на костыли.
К тому времени, как корабль пришвартовался, и все было готово к сходу на берег, наступила темнота, и старый Билл не знал, стоит ли идти домой и рассказывать новости в тот вечер, или немного подождать. Наконец, он решил, что дело не следует откладывать в долгий ящик, и, дождавшись, пока соберется кок, они взяли кэб и уехали.
Берту Симмонсу, жильцу, пришлось сесть на козлы, поскольку Билл занял очень много места со своей ногой, а Эмили устроилась на коленях Джозефа; к тому времени, как они добрались до дома, последний уже осознал, какую страшную ошибку совершил.
- Держи свой сон при себе, пока я не подам тебе знак, - сказал он коку, пока Билл переговаривался с кэбменом.
- Билл собирался сказать все первым, - прошептал кок.
Квартирант и Эмили вошли внутрь, а Джозеф задержался, пока кэбмен спрашивал Билла, почему тот не заплатил больше чем два пенса сверху, а Билл что-то отвечал ему, стараясь не обидеть. После чего, когда кэб уехал, взял Билла за руку и попросил ничего не говорить о предсказании, поскольку собирался рискнуть.
- Чепуха и вздор, - ответил на это Билл. - Я собираюсь все рассказать Эмили, потому что она моя любимая племянница. Какая польза от вступления в брак, если это тебя убьет?
Он задвигал своими костылями и, прежде чем Джозеф успел что-то сказать, вошел в переднюю комнату, позволил сестре поцеловать себя и сел. На столе стояли холодная говядина, соленые огурцы и два кувшина с пивом; после того как Билл коротко сообщил сестре, что упал и сломал ногу, все сели ужинать.
Берт Симмонс сел по одну сторону от Эмили, Джозеф - по другую, и кок не мог не пожалеть ее, видя, как ее руки пожимают под столом сразу две руки, отчего она не могла перекусить.
После ужина старый Билл закурил трубку, а затем, выпив еще одну кружку пива, рассказал о коке, который предсказал ему несчастье за три дня до того, как оно случилось. Никто не мог в это поверить; тогда он продолжил свой рассказ о других предсказаниях кока, которые тот видел во сне и которые сбылись, после чего все смотрели только на него, с открытыми ртами.
- Но это не самое худшее, - сказал Билл.
- Для одного раза вполне достаточно, Билл, - вмешался Джозеф, смотревший на Берта Симмонса так, будто был готов съесть его. - Кроме того, думаю, это было просто совпадение. Когда кок рассказал тебе о своем сне, это заставило тебя нервничать, и именно поэтому ты упал.
- Какие, к черту, нервы! - возразил Билл, после чего рассказал о том, что подслушал, когда кок спал.
Сестра Билла вскрикнула, как только он закончил, а Эмили, сидевшая рядом с Джозефом, вздрогнула, подвинулась ближе к Берту Симмонсу и сжала его руку.
- Это все ерунда! - заявил Джозеф. - Но даже если и так, настоящая любовь не боится ничего. Я - не боюсь!
- Следовало бы спросить у девушки, - заметил Берт Симмонс, покачивая головой.
- Мне это не нравится, - сказала Эмили. - Какая польза от замужества, если оно продлится всего неделю? Взгляните на ногу дяди - для меня этого вполне достаточно!
Тут все заговорили разом, и Джозеф испробовал все, что мог, чтобы доказать Эмили, что предсказания кока сбываются не всегда; но это было бесполезно. Эмили заявила, что не выйдет за него замуж даже в том случае, если у него будет миллионное состояние, и ее дядя и тетя поддержали ее в этом решении, не говоря уже о Берте Симмонсе.
- Я принесу и верну тебе твои подарки, Джозеф, - сказала она и побежала наверх, прежде чем кто-то успел ее остановить.
Джозеф сидел, ошеломленный, а все вокруг говорили ему, как должен он быть благодарен коку, спасшему его своим сновидением. Эмили вернулась с подарками, какие он дарил ей, и положила на стол перед ним.
- Здесь все, кроме маленькой серебряной броши, Джозеф, - сказала она, - я потеряла ее на следующий вечер, когда... когда ходила на прогулку.
Джозеф хотел что-то сказать, но не смог.
- Когда ты ее купил, я встречалась с тобой, - сказала Эмили, - и, поскольку потеряла, то просто плачу за нее.
Она положила на стол полсоверена, Джозеф сидел и тупо взирал на него, словно видел впервые.