Дом собраний
Мы завершаем эту главу описанием сна и видения, необычайно важных для индивидуации Паули. Их можно рассматривать как «религиозный опыт», изменивший его отношение к жизни. Полностью описание сна звучит так:
Я подхожу к странному, мрачному зданию — «Дому собраний». На заднем плане горит множество свечей, установленных в особом порядке, с четырьмя возвышениями. Снаружи, у дверей, стоит старик. В здание входят люди. Они молча собираются внутри и стоят без движения. Человек у дверей говорит: «Выйдя отсюда, они очистятся». Я захожу в здание и ощущаю превосходную концентрацию. Затем голос произносит: «То, что ты делаешь — опасно. Религия — не пошлина, заплатив которую, можно избавиться от женского образа, ибо от него нельзя избавиться. Горе тем, кто использует религию, чтобы заменить другую сторону жизни души; они заблуждаются и будет прокляты. Религия — не заменитель; её нужно прибавить к другим занятиям души как окончательное завершение. Породи свою религию из полноты жизни — лишь тогда ты будешь благословен!» Пока голос произносит последнюю фразу, я слышу вдали органную музыку. Она чем-то напоминает «Музыку огня» Вагнера. Выходя из здания, я вижу горящую гору и чувствую: огонь, [который нельзя погасить], — священный. (Бернард Шоу, Святая Иоанна: «огонь неутолимый есть святой огонь»)[77]
Паули не был религиозен в традиционном смысле этого слова; сон обращается к тому, что можно называть религиозной позицией — её воплощает голос. Сон показывает, что Паули был склонен уходить в себя, находя успокоение в своих снах и оставляя проблему полной жизни на бессознательном уровне. Однако голос строго говорит ему, что жизнь бессознательным — не замена «другим занятиям души» и предупреждает, что с таким неверным отношением он будет «проклят». Только «в полноте жизни» Паули следует искать свою религию.
Паули покидает «Дом собраний» вдохновлённым. Он слышит «Музыку огня» Вагнера, видит горящую гору и произносит: «Я чувствую: огонь, который нельзя погасить, священный». Юнг предлагает свою оценку сна: [Паули] пришлось признать непостижимый, сверхъестественный характер своего опыта. Он должен был понять, что «огонь неутолимый есть святой огонь». Согласно Юнгу, это было «sine qua — необходимым условием — его излечения»[78].
Опыт бессознательного заставил Паули отойти от привычного представления о том, что всё в жизни можно объяснить с помощью одного лишь интеллекта. Физика привела его к заключению, что Вселенная — больше чем механизм; суть её невозможно понять разумом. Понимание того, что материя не всегда рациональна, однако, не повлияло на его убеждённость в господстве интеллекта. В конце концов, разве не интеллект создал саму науку о материи? Понадобился всесокрушающий опыт бессознательного, религиозный опыт, чтобы убедить Паули, что в самой жизни присутствует иррациональная составляющая. «Неутолимый огонь» открыл ему внутренний мир, находящийся за гранью рационального понимания, осветив тёмный центр.
Мировые часы
После сна о «Доме собраний» Паули посетило чрезвычайно отчётливое видение при пробуждении, оставившее у него чувство «возвышенной гармонии». Он назвал его «Великим Видением». Описание звучит так:
Я вижу две окружности с общим центром, одна расположена вертикально, другая — горизонтально. Это Мировые Часы. Их поддерживает чёрная птица [которая появлялась в предшествующем сне]. Вертикально стоящий круг представляет собой синий диск с белой окантовкой, разделённый на 4×8 = 32 части. По нему движется стрелка.
Горизонтальный круг окрашен в четыре разных цвета. На нём стоят четыре маленьких человечка с маятниками, а вокруг него — кольцо, бывшее некогда чёрным, но теперь золотое.
У «часов» три ритма или хода:
1. Малый ход: стрелка на синем вертикальном диске сдвигается на 1/32
2. Средний ход: один полный оборот стрелки. В этот момент горизонтальный круг также сдвигается на 1/32.
3. Большой ход: 32 средних хода равны одному обороту золотого кольца[79].
Это зрелище двух перпендикулярных друг другу циферблатов с общим центром бросает вызов нашим рациональным предрассудкам: мы видим, что конструкция Мировых Часов нереализуема физически. Этот образ — трёхмерная мандала, символически представляющая структуру пространства и времени, имеющих общую центральную точку.
Пустота в центре указывает на отсутствие в символе божества. Считая, что это видение имеет коллективное значение, Юнг заметил, что перед современным человеком стоит задача связи с самостью, целостностью, а не божественным образом, который является лишь проекцией самости.