— Я согласна, дядя, — говорит ЮнМи, кланяясь. — Спасибо, что так хорошо заботитесь обо мне. Я буду очень стараться.
Мама и СунОк тоже принимаются кланяться и благодарить.
Дядя ЮнСок уходит, а Юркин с лёгким сожалением думает, что туристическая фирма — это, конечно, не самый плохой вариант для начала трудовой деятельности, но шикарный отель стопудово был бы лучше. Там и деньги другие крутятся, и возможностей проявить себя, вероятно, намного больше. И связи можно очень полезные завести. Но что поделаешь, видно, не судьба.
* * *
Госпожа ДжеМин и СунОк сидят перед телевизором, искренне переживая за судьбы героев очередной дорамы.
В комнату заходит Юна. Лицо у неё сосредоточенное и хмурое. Некоторое время она смотрит на маму и сестру, не решаясь начать разговор.
— Доченька, где ты ходишь? — спрашивает мама. — Почему у тебя такой вид? Что-то случилось?
— Мама, мне нужны деньги, — говорит ЮнМи. — Очень нужны. Два миллиона вон.
Госпожа ДжеМин едва не выпускает из рук чашку с чаем.
— Что ты опять натворила? — почти кричит СунОк. — Зачем тебе такие деньги?
— Ничего я не натворила, — говорит ЮнМи. — А деньги мне нужны на синтезатор. Он стоит шесть миллионов, но мне уступят за три, потому что у него немного разбит корпус. Один миллион я уже отложила из заработанных. Мне нужно ещё два.
— Но, доченька, где же мы возьмём такую большую сумму? Мы и без того в долгах.
— Из тех, что были отложены на моё лечение. И там ещё миллион останется.
— Это всё из-за твоего айдольства? — догадывается СунОк. — Всё ещё не оставила эту дурацкую затею? Чем тебе поможет разбитый синтезатор?
— Не для айдольства, — поправляет ЮнМи. — Я решила, что буду не айдолом, а музыкантом. И композитором.
— Мама, она точно сошла с ума! С этим что-то надо делать! Давай сводим её к доктору.
— Не говори так про свою сестру, СунОк. И не забывай, что она совсем недавно перенесла тяжёлую травму.
— А-а, ну да. Я забыла. Но это же не значит, что мы должны потакать её безумным идеям.
ЮнМи смотрит то на маму, то на сестру, затем говорит:
— Я обещаю вам, что если у меня до августа ничего не получится, я продам синтезатор и больше никогда не вернусь к этой мысли. Поверьте мне хотя бы один раз! У чебаль! (Ну, пожалуйста!) Мама, онни, мне больше не к кому обратиться за помощью. У меня в этом мире просто больше никого нет.
Госпожа ДжеМин заливается слезами. СунОк в отчаянии машет рукой:
— Я с вами скоро сама с ума сойду. Но смотри, сестрёнка, ты дала слово. Два месяца и ни днём больше! Поняла?
* * *
ЮнМи в гараже своими силами пытается отремонтировать днище недавно привезённого на такси синтезатора. Сначала у неё была идея выпилить новое из фанеры, но не нашлось нужного материала. Поэтому она без затей заклеивает трещины с помощью паяльника и суперклея. Получается откровенно плохо.
— Вот тут и пожалеешь, что у меня нет оппы, — бурчит ЮнМи себе под нос, отмахиваясь от клубов всплывающего дыма. — Завалились бы с ним в его гараж, в котором полно нормальных инструментов, выпилили бы электролобзиком днище по лекалу, покрасили бы, прикрутили бы шурупами… Красота! А с другой стороны — ну его, этого воображаемого оппу. Приставать бы начал, целоваться бы полез… Не-не-не, не нужен мне оппа, я и сама справлюсь.
Тут Юркин замирает на секунду, затем удивлённо констатирует:
— Ну вот, я уже о себе в женском роде говорить научился. Что дальше? Тряпками интересоваться начну? Блин, вот ведь засада!
* * *
— Представляешь, что мне сегодня в университете СонДам рассказала, — говорит сестре СунОк. — Ким ДжуВон и Ким ЮЧжин повесили замочек на горе Намсан. Она просто вне себя.
— Подожди, онни, — мотает головой Юна. — Я, честно говоря, ничего не поняла. Кто такая СонДам и кто такие эти Кимы?
— СонДам — моя одногруппница. Она вбила себе в голову, что должна захомутать чеболя. Выбрала второго по списку, Ким ДжуВона. А он повесил замочек совсем с другой девушкой, с ЮЧжин. Вот она и бесится, что без принца опять осталась.