— Ты в своём уме, Хозарсиф? — искренне ужаснулся Менефта. — Ты, верно, наслушался наставлений Отоя, духовника твоей матери. А она хоть и сестра моего отца, но, как настоящая принцесса, не должна слушать наставника из Месопотамии. Да и чему может научить простой шумер, хоть он и жрец?
— Представь себе, именно шумерский жрец может рассказать правду о сотворении мира, — улыбнулся низкорослый. — Может научить, как управлять этим миром. Ведь человек за свою короткую жизнь никогда не сможет даже придумать управления. Но всё равно скоро наши божества покинут землю и оставят Египет без своего покровительства. Финикийцы и ассирийские чужестранцы будут, как и раньше проникать в страну и превратят её в большой базар: продадут всё, что можно и что нельзя. Видимо, так устроен этот мир. Но он никогда не будет отражением небесного. Единственно, кому удастся спастись — это евреям, потому что эти люди молятся одному Богу, и они могут не выжить, не спастись от человеческой ненависти, но донесут Слово Божие всему миру.
— Неужели о тебе говорят правду, Хозарсиф? — глаза Менефты округлились. — Неужели моему отцу доносят о тебе правду?
— Что именно ты узнал от доносчиков? — вскинул голову коротышка, и глаза его подозрительно сузились.
— Часто в номах ходит из уст в уста легенда о твоём рождении, — царевич даже понизил голос, как будто сообщал другу страшную и великую тайну. — Говорят, будто ты не настоящий сын сестры моего отца, фараона Рамсеса II, да будет прославлено имя его! Говорят, что ты вовсе не брат мой! Будто одна из еврейских рабынь положила своего младенца в тростниковую корзину и пустила вниз по реке, чтобы младенца не убили стражники или не сделали его рабом. Но корзинка не попала в пасть крокодилу, не утонула. Её обнаружила в зарослях тростника молодая принцесса, сестра фараона, и повелела служанкам, гуляющим с ней, никому не говорить о находке. Более того, она приказала пустить слух, что тайно родила мальчика. И этот мальчик — ты, Хозарсиф.
Спутник Менефты даже остановился у одной из статуй, слушая и недовольно хмурясь, но виду не подал, что слышал уже эту историю. Неизвестно было ли что-нибудь в этом повествовании хоть сколько похоже на правду, только, кто же распускает такие дурацкие сплетни по Верхнему и Нижнему Египту? А сейчас обвинение было высказано в лицо.
Юный Хозарсиф с детства терпел выходки своего двоюродного брата, а «секретное» обвинение подкидышем, выдавало с корнем прямого наследника в боязни за свой будущий трон. Поэтому Хозарсиф совершенно спокойно ответил на этот неуместный выпад близкого родственничка:
— Злым языкам, мой друг, пристало царствовать в этом мире на все отпущенные богами годы и века. Никто из нас не защищён от человеческих словоблудий. Я знаю, что принцессе, то есть моей матери, приписывают связь с евреями из Гесема. Поскольку она бывала там, сопровождая своего духовника жреца Отоя, о котором ты только что вспоминал. Я не раз сопровождал мать в этих поездках и уже познакомился с евреями из долины Гошена, племя которых известно под именем Бен-Иакова. И скажу тебе, они ничем не плохи. Более того, я вижу будущее еврейского народа именно в том, что эта нация кочевников должна стать связующим звеном меж Северной Гипербореей и Ближней Азией. Ныне ассирийские цари объявили себя, если не властителями мира, то всех четырёх частей света. Но, поклоняясь Ваалу и многим другим идолам, они мало чем отличаются от нас, египтян. Резвее что, свирепости у них намного больше.
Хозарсиф на минуту замолчал, поскольку старался никогда не проявлять своих ораторских способностей из-за природного заикания. Впрочем, их-то у юноши как раз не хватало. Он позволял себе вслух поразмышлять только в беседах с матерью, двоюродным братом, да ещё с другом детства Аароном, который зачастую говорил вместо Хозарсифа, когда тот начинал заикаться. Но сейчас Аарона рядом не было и пришлось просто передохнуть.
— Я скажу тебе, мой брат, — продолжил юноша. — Идея многобожия не влечёт за собой объединения человечества и создания одного закона доброты и справедливости. Религия всегда разъединяет людей, а вера объединяет. Нашим египтянам, ассирийцам и даже шумерам далеко до веры, какой владеют евреи. Если же еврейскому народу надлежит быть избранным, неважно как отнесутся к этому верные, неверные, даже сам народ, но если кто-то из избранных возвеличится в гордыне, то будет проклят Богом на все времена. А если кто-то станет поклоняться идолу и не признает Бога, будет отвергнут раз и навсегда от путешествия в Абидос. [7]
7
Абидос (др. греч.) — город Верхнего Египта, родина фараонов и царство мёртвых властителей Египта.