- Где они научились такому раболепию? - размышляет вслух Ясиньский.
- Вначале требовали этого от других, а теперь сами гнут спину,- объясняю я.
В расположении нашего полка снова оживление. Больше всего, как всегда в таких случаях, работы у обозных - наши обозы опять увеличились на десяток с лишним пароконных повозок. Те, кто постарше, забираются на подводы, а мы, молодые, получаем в свое распоряжение велосипеды. Нам предстоит преодолеть путь в двадцать пять километров. Остался позади город, и теперь яснее видно, что пришла настоящая весна - с полей исчезли последние грязные шапки снега, в придорожных кюветах стоит зеленоватая вода. К вечеру останавливаемся на несколько дней на отдых в деревне Вежба-Дольна.
В первый день оборудуем жилье, а в последующие приводим в порядок оружие и обмундирование. У специалистов полно работы - подковывают лошадей, красят иод-воды, чинят сбрую и обмундирование. Работа кипит не только в полковых мастерских. В ротах, как грибы после дождя, стихийно возникают свои мастерские. А с неспециалистами в это время проводят учения на тему "Наступление с форсированием водной преграды и бой в населенном пункте".
Чтобы помочь разоренному войной хозяйству, мы, находясь на отдыхе, решили принять участие в первой после освобождения посевной. Отделение политико-воспитательной работы полка организует из бойцов-крестьян посевные бригады. В покинутых хозяйствах мы нашли зерно для сева, в полковой кузнице отремонтировали плуги, бороны и сеялки. Шоферы даже починили колесный трактор. Кто-то предложил записать фамилии тех, кто первыми бросят зерно в землю. Эта идея очень понравилась бойцам. Посовещавшись, они составили список, вложили его в бутылку и запечатали сургучом. Затем все вместе отправились на пашню и торжественно вставили бутылку в глубокий пласт только что вспаханной земли.
Спустя несколько дней из отделения политико-воспитательной работы мы получаем листовки, озаглавленные "На Берлин!". Начинаем строить догадки по поводу срока последнего, решающего удара. О том, что ждать осталось недолго, свидетельствует и прибывшее из Люблинского воеводства пополнение. Правда, большинство новобранцев пороха еще и не нюхало. Из них срочно формируют отдельные учебные группы, которые начинают осваивать военное искусство с самых азов. Результаты первой стрельбы боевыми патронами превзошли все наши ожидания. Ребята довольны: они, как когда-то и я, мечтают о снайперской винтовке.
Вскоре разносится весть о тон, что к нам на инспекцию должен приехать командующий 1-й армией Войска Польского. На деревенской площади и прилегающих улицах выстраиваются бойцы нашего полка, подтянутые, отдохнувшие. Обозные подводы окрашены в одинаковый зеленый цвет. Лошади накормлены и ухожены.
И вот в сопровождении бронетранспортера на площадь въезжают несколько легковых автомашин, в первой - генерал Станислав Поплавский. Командир полка подполковник Гжегож Самар командует:
- Полк, смирно! Равнение направо!
Генерал, улыбаясь, принимает рапорт и выходит на середину площади:
- Здравствуйте, бойцы!
- Здравствуйте, гражданин генерал! - отвечаем хором.
Поплавский обходит строй, как когда-то майор Дроздов, погибший в боях за Поморский вал, внимательно осматривает вытянувшихся по стойке "смирно" бойцов. А мы с любопытством рассматриваем генерала: многие из нас видят его впервые.
Затем начинается парад. Мы проходим мимо трибуны, молодцевато выпячивая грудь и твердо чеканя шаг, а генерал ласково улыбается нам. Довольны, судя по всему, и сопровождающие командующего армией лица. По окончании парада мы возвращаемся в свое расположение.
На следующий день узнаем, что генерал дал хорошую оценку боевой готовности полка, только посоветовал всем научиться ездить на велосипедах. "Они ускорят темп передвижения,- пояснил он.- Но я не уверен, сумеют ли на них ездить немолодые бойцы". Подполковник Самар заверил командующего армией, что в 8-м пехотном полку этими навыками владеют все, однако на всякий случай распорядился проверить это и обучить каждого не умеющего ездить на велосипеде.
Сколько было смеха, когда какой-нибудь пожилой усатый боец пытался сесть на велосипед, а тот, словно норовистый конь, никак не хотел ему повиноваться. Товарищи бегут рядом с обучающимся несколько шагов, поддерживая велосипед за седло, а потом отпускают и кричат во все горло:
- С дороги!!!
Как правило, такой боец падал сразу же на землю и под общий смех обещал никогда больше не садиться на него. Однако приказ есть приказ, и старички продолжают тренироваться. День ото дня в полку растет число велосипедистов, а командиры подразделений регулярно докладывают в штаб, сколько еще бойцов научилось передвигаться на двух колесах. Растет и число велосипедов, которые мы без особого труда находим в покинутых жителями деревнях. Некоторые оказываются неисправными, однако механики быстро устраняют дефекты.
- Надо бы переименовать наш взвод из пехотного во взвод самокатчиков,шутят бойцы.
Наступил теплый, солнечный апрель. Поля и деревья покрылись свежей зеленью. Моя рука совсем зажила. Приближалось время выступления. Оно совпало с годовщиной образования траугуттовской дивизии. По этому случаю было проведено торжественное построение полка с приветствиями и речами и парад, причем торжественный марш мы совершили на велосипедах. А после обеда на импровизированной сцене состоялось выступление дивизионного театра. Бурными аплодисментами встретили мы артистов, а потом пели хором польские песни.
И вот долгожданный день наступления пришел. Разведка, как всегда, идет впереди главных сил полка, в авангарде движется 9-й пехотный полк. Опускаются сумерки. Ехать на велосипедах становится трудно, поскольку мы обязаны соблюдать светомаскировку. |
- Давайте бросим велосипеды и пойдем пешком, а то в темноте можно наскочить на какую-нибудь яму или выбоину, перевернуться и сломать ноги,предлагает кто-то.
- Не спеши с советами! Давайте лучше сделаем так - я поеду впереди, а вы за мной,- находит выход хорунжий Рыхерт.
Только одному ему известным способом пробирается он вперед и, возглавив нашу группу, включает свет - становится немного виднее. Каждый старается занять место поближе к офицеру, чтобы легче было ехать. Теперь никто уже не жалуется, и мы резво крутим педали. Позади остаются километровые столбы - за ночь преодолеваем около сорока километров. Наши славные обозные лошади не выдерживают такого темпа и отстают от колонны велосипедистов. Позади остаются населенные пункты Пнево, Плоты, Новогард, Колбач, Тшчиньско-Здруй, и 12 апреля мы останавливаемся в лесу возле деревни Витница. Отсюда уже недалеко и до Одры.
В окрестных лесах полно войск. Слышен глухой гул артиллерийской канонады. Над нами то и дело пролетают самолеты с красными звездами на крыльях. Если вдруг появляются самолеты со свастикой на борту, наши зенитные орудия открывают огонь по непрошеным гостям, а минуту спустя в погоню за ними устремляются истребители. Передвигаемся только по ночам. По лесным дорогам и просекам тянутся длинные колонны танков, артиллерии и переправочных средств.
Погода портится. Два дня моросит теплый весенний дождь. Каждой роте ведено свалить по одной большой сосне. Неутомимо стучат топорами плотники, вытесывая из их стволов пограничные столбы. Доморощенные художники стараются, чтобы птицы, которых они рисуют, были похожи на белых орлов, затем добавляют надпись: "Польша" - и пограничный столб готов. Все только и говорят что о Берлине. Каждый знает: до столицы третьего рейха осталось меньше ста километров. Это такая мелочь по сравнению со всем пройденным нами путем!
Наконец погода улучшается. Часть 3-й пехотной дивизии уже переправилась на западный берег Одры. Сегодня ночью - наша очередь.