— Я принимаю бой, — попробовал я пошутить, дабы побороть страх.
— Молодец. Я, Гром-Гор, принимаю бой. — А наш наставник не так прост: чем больше букв в приставке перед именем, тем знатнее воин.
— Я, Грунг, принимаю бой.
Все по очереди стали выкрикивать свои имена с моей репликой. Пошутил, называется. Мы развернулись и поехали легкой рысцой на уставших животных. Не стоило забывать, что варги еще не вошли в полную силу. Не доезжая около сотни метров до повстанцев, мы стали разгоняться и с громким орочьим кличем ворвались в их плотные ряды. Здесь меня накрыла красная пелена, я только успел заметить, как одного из наших всадников повалили и стали убивать. Я с криком «Урга-а-а-а!» спрыгнул с хорга к нему на помощь, и тут мир окончательно померк для меня.
Очнулся я весь перевязанный и в повозке. Ко мне тут же подбежал Старшой и стал рассказывать о бое на переправе, и почему никто не стал ждать сигнала. Оказывается, за нами была погоня из более чем четырехсот преследователей.
Они уничтожили орочье капище. Спаслись только один из шаманов и Беспалый. Нет, они не сбежали с поля боя, а спасали алтарь богов от осквернения и увели всех детей, что там были. Потому начальник каравана и решился на прорыв, но им не повезло. Хоть мы и угнали коней, но повстанцы успели перекрыть переправу. Если бы не наш удар в спину, то неизвестно, прорвались бы мы или нет, скорее нет, чем да. Как говорил французский маршал: «Бог на стороне больших батальонов». Из всадников, что ударили в спину и позволили одержать победу, в живых остались только я и хорг. Его почти сразу оглушили, и он все время пролежал в беспамятстве, потому и выжил. Неизвестно только, как он не захлебнулся, впрочем, как и я.
На мой вопрос, а что с остальными, гоблин, потупив глаза, сказал, что все погибли. Они по мере прибывания сразу кидались в бой, а так как там было много воды, то варги теряли маневренность и гибли. Наш удар помог сначала разрезать повстанцев посередине, а потом и вырезать их, не щадя никого. Еще гоблин заверил меня, что всех, кто пал от моей руки, они избавили от ненужного имущества, и вся добыча лежит в моих двух повозках. В одной из них я сейчас еду, а во второй везут израненного хорга. С ним все будет в порядке, только до полного восстановления понадобится минимум три месяца.
Мне выделили в собственность две повозки из трофеев, а лошадей уже мои гоблины сами наловили, когда те вернулись на стоянку. Вот они и собрали все оружие и скарб повстанцев. Как говорится, война войной, а трофеи — дело святое.
Из плохих новостей: преследователи отставали от нас всего на полтора дня пути, поэтому мы и выдвинулись ночью. Задержались мы не из-за мародерки, надо было организовать погребальный костер. Оказание чести погибшим — это неписаное и нерушимое правило воинов. Заодно собрали всю добычу, а самих повстанцев покидали в реку, как осквернителей могил и капищ богов. Все это гоблин рассказал практически на одном дыхании.
Мне не дали долго лежать, уже в обед посетил шаман в компании с начальником каравана.
— Болеешь? — спросил начальник, внимательно разглядывая меня.
— А что еще делать, приходится. — Ох, чует моя пятая точка, что они неспроста пришли.
— Я вот привел шамана. Он тебя подлечит, и мы тебе и Грунгу выдадим по хоргу — нам нужна разведка. Мои воины почти все на переправе остались, а те, кто остался… — На последнем слове он махнул рукой. — Здесь распишись или поставь отпечаток пальца. — И протянул мне пергамент.
— А что за пергамент? — спросил я, с сомнением рассматривая его.
— Да так, формальности, — отмахнулся он, а сам отвел взгляд.
— Уважаемый шаман, вы умеете читать?
— Да, — удивленно ответил он.
— Вы не могли бы прочитать, что здесь написано, а то я пока неграмотный. — И я передал пергамент шаману. Сразу было видно, что у начальника каравана сильно глаза бегали, он избегал смотреть мне в глаза.
— Это долговая расписка, по которой ты будешь должен три сотни золотых за нового хорга и лечение.
— А зачем мне новый хорг? Мой через три месяца полностью восстановится, да и я через пару дней встану с постели.
— Пойми, нам нужны разведчики, мои погибли на переправе. Без разведки я не знаю, куда двигаться. А вдруг там опять засада?