И учитесь вы вовсе не на пять,
И вам босую девочку не жалко!
Мои босые ножки так красны,
Мороз бывает очень даже лютый…
Дожить бы девке нищей до весны,
Неужто Бог безжалостный Малюта!
Я встретила мальчишку, хорошо,
Хоть тоже нищий мальчик оголец…
И вместе нам не столь уж тяжело,
Он храбрый парень, вроде как японец!
Мы вместе бродим босые зимой,
Но дружба наше сердце согревает…
И мальчик просто кажется крутой,
Он снова стал, как Авель, а не Каин!
Хотя святые не были, увы,
Чтоб выжить вместе с парнем воровали…
Не зарекись от клетки и сумы,
Мы вместе за решетку вдруг попали!
В колонии жизнь детская не мед,
Сначала девку наголо постригли…
И чтобы приносили мы доход,
На трудовые подвиги подвигли!
Девчонок гнали в поле босиком,
И плетками невольниц зло гоняли…
Лупили часто девок кулаком,
Мы очень много злобы повидали!
Кормили скудно, но ведь можно жить,
В неволи девка гордая окрепла…
Хоть жизнь хрупка, как шелка просто нить,
И оказалась снова, словно в клетке!
Но вот из зоны вышла в робе я,
Иду с башкой обритой и босая…
Куда девалась девушки семья?
Зима кругом, дождаться просто мая!
Уже почти не мерзну босиком,
Пешком с Сибири до Москвы добралась…
Где добывала пищу кулаком,
Где тоже воровала саму малость!
Но власть уже советская была,
И на завод девчонку просто взяли…
Ведь развивалась сильная страна,
Видны уж коммунизма в свете дали!
Я девка очень сильная, поверь,
И сразу по три нормы выполняла…
Но вдруг пробудился дикий зверь,
Хотя с станком я босая стояла!
Но вот в передовицы я пошла,
И грамоту мне классную вручили…
Внезапно, как-то началась война,
И немцы по России так влупили!
Я в армии призвание нашла,
И яростно с фашистами сражалась…
Хоть и не очень добрая страна,
Но хочется тепла хотя бы малость!
Попала в летный, легендарный полк,
Там начала уверенно сражаться…
Чтоб это фюрер полоумный сдох,
Я партбилет носила в своем ранце!
А в небе нету равных мне, поверь,
Я девка, словно ведьма и с оскалом…
И приоткрыли мы к победе дверь,
Коль надо то польем врагов напалмом!
Ну что, фашисты получили вы,
От девки огнезарной, босоногой…
Да будут в славе вечной все сыны,
И мир построим скоро классный, новый!
Война идет не очень хорошо,
Открыли фронт коварные японцы…
И нам рубиться крайне тяжело,
Но голосок у девки босой звонкий!
Все было в биографии моей,
Тюрьма и голод, и жестокость, пытки…
И Сталин тоже бешенный злодей,
Ему бы в челюсть, пусть с одной попытки!
Короче, верю, мы войдем в Берлин,
Пройдусь я по руинам тоже босой…
Просто мирозданья покорим,
И отрастут мои из меди косы!
Добьюсь того, что будут уважать,
До звезд Отчизны знамя мы поднимем…
Ты запиши мальчишка, знай, в тетрадь,
Во славу лучезарнейшей России!
Девчонка верит – жертвы неспроста,
То сталинизм получит тоже кару!
Я вечно молода, всегда боса,
И поддаю в постели крепко жару!
Всех воскресит погибших Иисус,
А если не Христос, тогда наука…
И будь воин потому не трус,
Ведь жизнь она прекраснейшая штука!
Так спела, приплясывая девочка. А вертолет КГБ, покружившись, стал отлетать. Действительно, что делать с босоногими детьми в красных галстуках? Не убивать же их.
Даже в сталинские времена НКДВ проявляло либерализм к детям, и трудно найти достоверные случаи расстрела несовершеннолетних, да и за тяжелые статьи им, как правило, давали смешные сроки. Да и кормили при Сталине на малолетке, часто куда лучше, чем на воле. И, во всяком случае, лучше, чем взрослых.
Так что, пока было спокойно. Ушел вертолет. Видно сделал съемку. И её будут анализировать.
Ангелина предположила:
- Могут попытаться пойти против нас на штурм. И скорее всего ночью, чтобы взять внезапно.
Мальчик-герцог кивнул:
-Не исключено. Но в этом случае у нас возникнут немалые проблемы. Хотя мы вампиры прекрасно видим в темноте, и у нас нюх, как у собаки. Ни один спецназ не заметно к нам не проникнет.
Ангелина в шутку пропела:
Проворнее макаки,
Выносливей вола…
А нюх, как у собаки,
А глаз, как у орла!
После чего, дети-монстры стали работать еще быстрее.
В КГБ, действительно, обсуждали уже этот таинственный лагерь. Председателю Андропову, правда, не докладывали: слишком уж занят он связи с олимпийскими играми.