Как раз в эту минуту орел, прервав свой полет, повис в воздухе: горные скакуны попались ему на глаза. Пернатый хищник мигом заметил детеныша, в страхе спрятавшегося за мать, и в тот же миг ринулся вниз, прямо к маленькой группе. Но как ни быстр был орел, ему не удалось схватить свою жертву с налета, и, оставшись ни с чем, он снова взмыл ввысь.
Охотники взглянули на площадку, но там уже никого не было. С той же стремительностью, что и орел, все трое метнулись прочь с площадки и спаслись от страшных когтей.
Может быть, горные скакуны скрылись, подобно даманам, в какой-нибудь расселине? Вовсе нет. Они стояли на вершине утеса, на самом виду, настороженные, задрав головы, не спуская глаз с орла и, по-видимому, опасаясь повторного нападения. А орел, описав круг и как бы рассчитав расстояние, снова ринулся вниз.
Теперь властелин воздуха целился только на маленького. Взрослые, разумеется, сумели бы спастись от него; в течение некоторого времени это удавалось и малышу, прыгавшему с утеса на утес с легкостью резинового мяча. Но коварная птица при каждом новом налете суживала круги, а ножки детеныша, ослабев, начинали подкашиваться. Тем временем родители скакали по скалам, подпрыгивая так высоко, словно взлетали на крыльях, и опускались на самые острые гребни, всячески стараясь привлечь внимание орла к себе и выручить своего детеныша.
Но все их усилия были напрасны. Хитрый разбойник решительно остановил свой выбор на малыше и не обращал внимания на любые ухищрения его родителей. Быть может, в гнезде его поджидали орлята и на обед им требовалось мясо понежнее.
Словом, орел преследовал несчастного малыша до тех пор, пока тот не изнемог и не опустился на утес, уже не в силах сделать новый прыжок.
Орел ринулся в последнем победном броске; обхватив своими когтями, подобно клещам, спину малыша, он через мгновение поднял его в воздух.
Внизу раздалось горестное блеяние, тут же утонувшее в нескольких одновременных выстрелах, чье эхо громовым раскатом пронеслось в горах.
Крылатый разбойник, все еще сжимая в когтях свою жертву и яростно хлопая крыльями, камнем упал на землю.
Глава XXXVII
ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ГОРНЫХ СКАКУНОВ
Орел упал неподалеку от вершины. Юноши, спустившись по склону, нашли его мертвым. В когтях у него был козленок - тоже, разумеется, мертвый.
Орлиные когти вонзились в его тело у самого позвоночника - даже в смерти жестокая птица не выпускала своей жертвы.
Бесцельное убийство животных преступно; казалось бы, наших охотников можно обвинить в том, что они подстрелили орла без всякой надобности. Однако это не так. Орел был представителем малоизученного вида, и шкурка его нужна была для научной коллекции.
Юноши были очень далеки от мысли мстить за козленка. Напротив, минут пять спустя все шестеро вместе со своими собаками охотились на горных скакунов с таким же азартом и жаждали лишить их жизни не меньше, чем перед этим их крылатого врага.
Но они - по крайней мере, большинство из них - не просто желали потешить себя веселой охотой. Здесь была любознательность, стремление понаблюдать вблизи за этими животными и приобрести их рога - ценный трофей.
Вас, разумеется, удивляет, зачем понадобились им рога горных скакунов, раз эта антилопа не такая уж диковинка в Капской колонии. Действительно, это животное там не редкость, но в руки охотнику оно достается лишь в редких случаях: горный скакун пуглив и осторожен, как серна, и вдобавок обитает на самых неприступных высотах; подстрелить его - настоящий охотничий подвиг, а его маленькие рога - славный охотничий трофей.
Вот почему нашим охотникам захотелось добыть рога горного скакуна, стремительно скакавшего вниз по склону.
Гендрик предложил напасть на антилоп всем отрядом вместе со сворой гончих и выгнать их на равнину, а там уж собаки с легкостью настигнут их. Антилопы, как известно, бегуны неважные.
Предложение показалось разумным: антилопы стояли уже у самого подножия горы. Теснимые отрядом, который двинется на них сверху, они, конечно, выбегут на равнину, а там собаки погонят их, и охотникам представится случай полюбоваться увлекательным зрелищем.
Сказано - сделано.
Охотники двигались так быстро, как только позволял трудный путь; спущенные собаки бежали впереди. Подойти к животным на расстояние выстрела рассчитывали минут через десять, но те не соблаговолили дожидаться их. Не успели охотники спуститься и до половины горы, как проворные антилопы, прекрасно видевшие их снизу, двинулись в обход, перелетая с утеса на утес, словно пара крылатых птиц. Они выбирали на своем пути не проходы между скалами, а самые острые гребни, перескакивая с одного на другой огромными прыжками. Охотники только диву давались! Так узки были многие из этих гребней, что на них едва помещались касавшиеся их на секунду копыта животных, и все же они с такой легкостью отталкивались от камня своими составленными вместе ногами, точно не простая сила мышц, а стальная пружина подбрасывала их.
Вначале все казалось так просто: на этом небольшом пространстве разве трудно окружить дичь и выгнать ее на равнину?
Но не тут-то было! Горные скакуны благополучно перебрались на противоположный склон и находились теперь прежде.
Охотники подозвали собак, снова поднялись на вершину и, заметив место, где стояли антилопы, вторично двинулись на них врассыпную с ружьями наперевес; но и па этот раз антилопы, не дав им подойти на выстрел, пустились наутек и скрылись за горой. Приходилось признать, что собаки, медленно пробиравшиеся меж скал, не показали себя достойными противниками горных скакунов. Хорошо прицелиться в такую быстроногую дичь даже на близком расстоянии не удалось бы самому искусному стрелку. Не следует забывать, что подстрелить горного скакуна так же трудно, как бекаса.
Юноши в третий раз попытались тем же способом выгнать антилоп на открытую равнину, но - увы! - дичь, как и прежде, ускользнула...
Виллем предложил изменить тактику: спуститься, встать цепью у подножия горы и затем подниматься, равномерно суживая круг и гоня дичь к вершине.
- Так мы их не упустим; если даже они попытаются прорваться сквозь цепь, то все равно наткнутся на кого-нибудь из нас...