Волька Рыбаков подбросил гильзу босой ногой. На сей раз он немного изменил привычке сражаться, метая ногами диски. Но ничего, и из снайперской винтовки можно вести удивительно меткий огонь.
В дымище врагов разглядеть не так-то просто, а лиц и подавно не видно. Поэтому погибшие, чьи предсмертные крики растворяются с множеством похожих, других не вызывают негативных эмоций. Словно ты на компьютере проходишь "стрелялку", или в тире лупишь по электронным мониторам.
Вот если чувствуешь, что не попал, то уже это вызывает раздражение!
А противник, пользуясь численным перевесом, теснит защитников Севастополя. Лупят и беспрерывно гвоздят легкие, довольно скорострельные и меткие полевые орудия англичан. Тоже одна из причин, почему Россия со времен 1618 года ( почти четверть тысячелетия русские не проигрывали войн, а терпели поражения только в отдельных сражениях!) вынуждена была уступить.
Поредевшее отделение спецназа с танками, воительница черных сил Виктория приказала перегруппировать и максимально экономить патроны. Транспорты, их всего два, спешно прикрывали мешками с песком ( это трофеи) и использовали установленные на них пулеметы для отстрела.
Большая часть бойцов спецназа израсходовала все свои магазины, ну, в общем, понятная история. Теперь приходилось пускать в ход захваченные у неприятеля винтовки, чтобы отбиться.
Конечно, в ходе такого интенсивного боя, эти обоймы выплевываются очень быстро. А на одном пехотинце много рожков не поместишь - будут мешать.
Правда, на самих броневых транспортах есть еще ящики с запасом. Вот их и использовать следует... экономно.
На ногах, из пятидесяти человек осталось около двадцати, еще пара человек с тяжелыми ранениями выволочена с поля боя. Серьезные потери для отделения из двадцать первого века.
Нужно беречь своих людей, тем более, им попался отважный противник, который не будет разбегаться при первых, даже не слишком насыщенных залпах.
Полковник, что помогает русским войскам, Михаил Царьков тоже ранен, но пока на ногах. Самая главная проблема, в азарте бойцы слишком много израсходовали патронов, из-за чего очень трудно отбиваться от численно превосходящего врага. Правда, Царьков, как искушенный вояка, стреляет экономно, и у него сохранился запас. Например, и одиночными выстрелами не брезгует.
Но вот когда враг стал забрасывать гранатами...
Это очень опасно, когда рвутся, пусть даже и небольшие по разрывной мощи, но жутко многочисленные бомбы.
Волька Рыбаков начитает метать босыми ногами острые диски. Но это, словно мертвому припарка.
Хоть этого Виктории и не хочется делать, но жизни солдат дороже. А горючее... Да Бог с ним! Были бы мясорубки, а топливо к ним найдется!
Отдающий металлом голос дочери Чернобога командует:
- Поднять вертолеты в воздух!
Надо сказать, что летательные аппараты, это не только убойная сила - все же и у вертолета боекомплект ограничен, но еще и моральное воздействие. Для девятнадцатого века то, что летает и стреляет в диковину. Значит есть шанс.
Защитники Севастополя уже отходят к внешним редутам города-цитадели. В общем, их поведения правильное - положи всех солдат в боях на подступах к твердыне, крепость защищать станет некому. А тогда и вовсе в войне наступит клин. Взятие Севастополя станет сигналом о вступлении в войну для австрийцев и немцев.
А так, собрав все силы во внушительный кулачок, англичане, французы и турки атакуют...
Волька Рыбаков, хладнокровно беря неприятеля в прицел, тоже стал нервничать. Мальчик понимал, что сражение ими проигрывается, и единственная надежда связана с тем, что успеют подойти сильно отставшие войска Меньшикова.
По гладкому лбу ребёнка, протекла капелька пота. Она покатилась по покрасневшей от отдачи щеке, неприятно пощипав расцарапанную кожу, упала на перегретую казённую часть автоматической винтовки. Зашипела...
Волька со вздохом всплакнул:
- Мое бедное сердце готово разорваться в груди, как снаряд, но пути нет, поверьте, иного, хоть дома, словно свечки горят!
В его танк тоже полетели гранаты... Двое товарищей танкистов, небольшого роста, но разумеется взрослых бойцов, также отвечают выстрелами из пистолетов и маленьких автоматов.
Но противник прорывается числом. Волька старается выбирать в качестве жертв офицеров: сами по себе солдаты не слишком много стоят. Неприятель несет потери, но вот и справа танкист уже осел с разбитой головой. Череп разможден, и мозги вытекают вялой кашицей, словно смола из срубленной осины.