Едкий грязно-зеленый дым, пушистым хвостом поднимавшийся вверх, остался далеко позади. Это напоминало гремучего призрака питона, расходящегося кольцами.
Обломки машины, где погибла его любимая девушка, быстро догорали. Казалась, это тушка птицы, с которой пламя слизывает кожу, мышцы и вены, а потом со смаком кромсает кости.
Другой самолет, тоже с близким товарищем, по касательной ударился в землю. Инерция протащила жертву вперед, оставив на оранжевой, покрытой легким пушком траве, жирный, маслянистый след.
Пилот, в данном случае высокая, фигуристая девушка. Шлем слетел с ее головы, и на ветру развевались голубые, как у Мальвины волосы. Как бабочка крылышки, она раскрыла парашют, но время спастись оказалось упущенным. Купол не сумел до краев зачерпнуть воздух. Это напоминало падение наполненной на половину лекарством ложки из судорожно содрогающихся рук сердечника. Удар был силен, Алексей услышал хруст, сломанных девичьих костей.
Белоснежный купол парашюта стал погребальным саваном девчонки. Ветер усилился, казалось, русская воительница хочет выбраться из смертельного плена. \
- Русалочка...- Подумал Андрейка и добавил - У войны не женское лицо, но она также любит красные румяна из крови, белую пудру седин!
Внимание мальчишки отвлекло приближение пары "Топоров". Они заходили со стороны солнца, из-за этого сливались с небом. Интуитивно Андрейка понял: "хотят сесть на хвост", и прижать к земле. Это тактика борца имеющего преимущество в весе!
Мальчишка хихикнул:
- Кто хочет прижаться, тот будет под плеткой, как лошадь лягаться! Дурные копыта - на части разбиты.
Противник стал плеваться из спаренных пулеметов. Похоже, каждая пятая пуля была трассирующей, огненные полосы вспыхивали по сторонам, не задевая аэроплан Андрейки.
Мальчишка круто заваливал свою машину то на одно крыло, то на другое, наклоняя почти вертикально к земле, и летел зигзагами. Вспомнился "великий" пилот Зигзаг Мокряк, как он выкручивался...
- Нас не поймаешь! Нас не поймаешь! - Рычал Андрейка, ловко уходя от губительных "раскаленных игл".
Противник, впрочем, и не думал уступать. Оглядываясь, мальчишка видел, что преследователи упорно следуют за ним, словно прицепились невидимыми якорными цепями.
Андрейка пропел и показал язык:
- Над миром завис беспросветный мрак. Джордж Буш садист, полез на Ирак! Хочет правоверных мусульман задушить, хочет пес неверный Садама убить!
Они превратились в тени, с точностью каллиграфических актеров, повторяя за ним все маневры.
Тем временем, эскадра рассыпалась, и сражение приобрело характер одиночных поединков. Один из бомбардировщиков армии Пиндостана упал сразу, заклеванный отважными русскими соколами ( а может соколихами, ведь тут почти вся команда состоит из красивых девушек!). Хотя, казалось, что такую тушу никто не может взять.
Второй, огрызаясь, как раненный вепрь, получил множество повреждений.
Но видимо пилот бомбардировщика принял решение; Честь, конечно, хорошо, но житуха лучше! Так что пора драпать.
Андрейка презрительно бросил:
- Жалкий трус!
Оставляя за собой несколько тоненьких струек дыма, громадный, с отбитыми пулями броневыми плитами аэроплан уходил...
Добить его было бы неплохо, но стая ищеек слишком уж увязла в жестокой свалке с волками, и не могла преследовать полудохлого медведя! Андрейка, мня себя крутым, сплюнул сквозь зубы:
- Вот так всегда! До окончательной победы не хватает одного солдата, или мужества у оппонента! Ну ничего, будет и на нашей улице праздник!
Третьему бомбардировщику повезло больше остальных. Короткая очередь лишь полоснула по корпусу, оставив вмятины в противопульной защите, или пара свинцовых гостинцев прошила фанеру, ранив пулеметчика Пиндостана. Ну, еще несколько пуль угодили в крылья, оставив кругленькие дырочки. Но боевой дух уже надломился, и почти целая громадина также повернула назад. Конечно, стать грудой обломков, не самая лучшая идея, но вот куда бомбы деть... Ведь не даром ими забито брюхо, какая-то цель так и осталась не поражена.