— Что стало с теми колониями?
— Не знаю… Одна освоила всю планету. Витков через тысячу они прилетали за образцами животных и растений. Тогда они уже научились летать быстро, как вы.
Представляешь, на их планете любой мог завести потомство. Многие наши полетели туда, и вскоре там все пришло в норму.
Я уже знаю, что рождаемость на планете строго лимитирована. Где-то раз в тридцать тысяч лет, извините, витков, счастливчикам разрешается завести детей. Ровно столько, сколько вакансий освободилось из-за случайных смертей или эмиграции в другие миры. Повзрослев, молодое поколение обычно начинает перестраивать планету. Но не это меня царапнуло во фразе Асса.
— Ты хочешь сказать, что вы летели медленнее скорости света?
— Да. Поэтому многим наскучило. В космосе однообразно. Мы осмотрели три сотни систем — и везде одно и то же.
— А анабиоз вы не изобрели?
Некоторое время согласовываем понятия. Идею провести какое-то время в бессознательном состоянии Асса находит очень интересной.
— Например, можно вдвое увеличить население планеты, — размышляет он вслух. — Допустим, тысячу витков одна половина населения спит, вторая бодрствует. Потом меняются.
— Семь подземных королей, — бормочу я.
— Что?
— Книжка была такая…
Асса тянет лапу за моим компьютером, находит текст и поглощает его за пару минут. Четверть часа сидим в молчании. Асса переваривает сказку.
— Сколько новых концепций, — удивленно произносит он. Я вспоминаю, что не успел очистить текст от крови, предательства, вероломства и прочих темных сторон человеческого существования.
— Не бери в голову, — без особой надежды советую я. — Это детская сказка. Там показано, как не надо себя вести.
— Это я понял, — отмахивается дракон. — Ты говорил, у ваших животных четыре ноги, так?
— Так.
— А здесь описаны шестилапые. И летающие. Они жили в подземелье при искусственном освещении.
— Ну и что?
— Сказать, как выглядел наш звездолет? Мы выбрали большой прочный астероид и вырезали в нем много-много пустот. В них и жили. Мы умеем летать, а наши животные имеют шесть лап. Все как в сказке. И твоя идея анабиоза для космического полета…
— Но ты говорил, вы летали давно.
— Мы — да. Но к вам могли прилететь наши колонисты с другой планеты. Потом события забылись, исказились в пересказах — и вот документ!
Некоторое время царит полное непонимание. Я нечаянно сказал, что книга написана задолго до моего рождения. Дракон это не так понял.
— Асса! Книге всего две сотни витков!
Дракон сникает. Для него это все равно, что пять минут для меня. Забыть детали невозможно.
— Может, автор встретил один из наших пропавших звездолетов? — все еще на что-то надеется он.
— Исключено!
Он страшно огорчен. Даже уши обвисают, как у побитой дворняжки. Думал, узнал новинку, оказалось — пшик.
Небо стремительно темнеет, на нем появляются звезды. Прошел еще один день на этой уютной планете.
Значительный кусок жизни для меня, и ничего не значащая доля мига для него. Неужели и мы перейдем когда-нибудь на подобное полурастительное существование?
Их не назвать дикарями. У них все было и все будет еще много-много раз. Искусство взлетало до таких высот, которые нам и не снились. Планета сотни раз одевалась в стекло и бетон. И вновь возвращались буйные леса. Они перепробовали все профессии и все развлечения, которые я только мог придумать, и вернулись к природе. Просто им наскучило строить города, летать по необъятному космосу, носить одежду. Сколько раз мы одеваемся-раздеваемся за жизнь, сколько времени на это тратим? Умножьте эти цифры на миллион. Мне бы тоже надоело…
Им не надоело только жить. Они научились как угодно перестраивать тела, а быт упростили до предела. Они живут так долго, что ледниковые периоды для них — все равно, что времена года. Барханы в пустыне — что нам зыбь на море. У них нет материальной культуры.
Сколько служит машина? Сколько стоит дом? Сто лет? Пусть тысячу. Для них это день. Каждый день строить все заново, чтоб завтра это рассыпалось в пыль — мы бы пошли на такое? Сомневаюсь.
Единственное, что их по-настоящему волнует, это новинки, любые. Я — новинка. Асса сотни лет будет вспоминать мой визит и рассказывать друзьям. Не словами, нет. Они сливаются сознаниями и делятся мыслями и воспоминаниями.
Нет, не буду я рассказывать на работе об этой планете. Иначе наши настырные, суетливые ученые замучают местных расспросами. Знания нужно добывать самим. Трудом, соленым потом и бессонными ночами. То, что получено даром, ценится недорого. А сюда я буду прилетать в отпуск. С полным рюкзаком книжек для Ассакооса.