Да ладно, какая работа! Отпуск же у мамы с папой, а у меня каникулы.
Тут по вагону стали всякие тетки ходить, предлагать жилье в Лазаревском… А мы как раз туда и ехали. Но папа почему-то от теток все время к окну отворачивался, а мама только головой мотала, когда они возле нас останавливались.
— Что вы? — удивился я, когда прошла очередная тетка. — Нам ведь надо жилье!
— Ты знаешь, сколько денег они дерут? — проворчал папа, по-прежнему глядя в окно.
— Не знаю, найдем ли дешевле, — вздохнула мама. — Июль, самый сезон…
— Найдем, — сказал папа очень уверенно, словно сам с собой спорил. Даже от моря отвлекся и на маму посмотрел. — Там на каждом заборе объявление: «Сдается комната».
Мама снова вздохнула, но вдруг засуетилась и набросилась на меня:
— Гарик, а ты что сидишь?! Мы через десять минут выходим, а у тебя вещи не собраны! Фломастеры валяются, альбом… Чипсы будешь доедать?
Я помотал головой, и чипсами захрустел папа, а я сдернул с полки сумку, ссыпал в отдельный кармашек фломастеры и стал запихивать в большое отделение альбом и книгу. Большое-то оно большое, но места в нем совсем не осталось. Странно, ведь альбом с книгой там и лежали; почему же сейчас они не лезут? Я предпринял новую отчаянную попытку запихнуть книгу в свою сумку. В ней вдруг что-то хрустнуло, и книга наконец-то поместилась.
Сначала я расстроился, что сломал какую-нибудь важную вещь, но поезд начал сбавлять ход, за окнами замелькали дома поселка, и я забыл об этой неприятности. Пассажиры заспешили к выходу, папа с мамой тоже подхватили сумки и наперебой заторопили меня. Странные люди! Можно подумать, что я не хочу выходить.
Первый сюрприз ждал нас на перроне. Там тоже к нам подлетели разные люди и стали дергать за рукава и орать прямо в уши про дешевое жилье. Едва мы от них отбились, как я увидел стоявшую в стороне, у лавочки… Елизавету Николаевну!
— Папа, мама! — закричал я. — Смотрите!
— Ба! — сказал папа и выронил сумку. Мама захлопала глазами и замерла как вкопанная. А я рванулся было к Елизавете Николаевне, но через два-три шага тоже замер. Чего-то я вдруг застеснялся. Все-таки с первой учительницей мы два года не виделись, она после нашего класса на пенсию ушла и сразу уехала куда-то. Но самое-то смешное, я ведь когда вещи перед выходом собирал, про Елизавету Николаевну вспомнил и подумал: вот было бы здорово, если б она именно в Лазаревское переехала, а здесь бы нам повстречалась и предложила у себя поселиться. И денег бы не много попросила, а то мама с папой переживают, что нам их для нормального отдыха не хватит… Вот я и затормозил. Такого же не бывает, чтобы невероятные мысли сбывались! А получается, что бывает. Хотя Елизавета Николаевна нас ведь еще жить к себе не позвала…
И тут она нас тоже заметила и сразу узнала. Побежала к нам, замахала руками: — Кукушкин! Гарик! — Остановилась, задумалась ненадолго, махнула рукой: — Вы меня извините, товарищи родители, не помню уже, как вас зовут… А Гарика помню! Я весь ваш класс по именам помню… — Учительница полезла в карман за платком, стала вытирать глаза, потом обняла меня вдруг крепко-крепко. Я снова застеснялся. Стою, как истукан, и молчу. А мама с папой, наоборот, оживились, заговорили разом. Напомнили свои имена, стали рассказывать, что вот, мол, отдыхать в Лазаревское приехали… Странные они! Можно подумать, что летом на море можно поехать, чтобы работать.
Хотя папа куда только не ездит по работе — и зимой, и летом. Вот, недавно только с Севера вернулся, с Кольского полуострова. Там какой-то интересный случай произошел — то ли военный самолет разбился, то ли метеорит упал. Папа мне оттуда сувенир привез…
Но тут мои мысли прервала Елизавета Николаевна.
И произнесла то, что я и хотел:
— Так это же замечательно! Это очень кстати! Я как раз к поезду пришла, чтобы жилье людям предложить.
Дочка еще в прошлом году второй раз вышла замуж, перебралась в Сочи к мужу, а внук сейчас в армии. Вот я и осталась одна в двухкомнатной квартире…
Папа с мамой переглянулись, а учительница замахала руками, заговорила быстро-быстро:
— Нет, вы не подумайте, я не из-за денег! Просто людям помочь хочется, да и скучно в одиночестве. Может, вы у меня остановитесь? Мне и с Гариком пообщаться хочется, и вообще — не чужие ведь…
…Конечно, мы поселились у Елизаветы Николаевны. Правда, маме больше бы хотелось пожить в частном доме, с садом, чтобы можно было посидеть вечером на лавочке, понюхать южную зелень… А что ее нюхать?