По-прежнему беспокоит гроза. Нас она, кажется, не заденет. А вот Коля…
Вершина! Мы кричим «Ура!». Смешное слово, но кричать всем вместе приятно.
Еще на озере Лача мы с Колей «разделили» бинокль: развинтили его на две части — получились отдельные трубы. Сейчас в свою половину бинокля мы по очереди рассматриваем Вороновскую.
Ребят не видно. Может, они уже прошли? Сейчас 16.40. Могли пройти, тем более что скорость они взяли приличную. Но все зависит от того, какова тропа вдоль Вороновки.
Тропы быстро зарастают, если ими не пользуются. В некоторых районах Сибири шли вдоль рек великолепные конные тропы. Настоящие дороги, только узкие — телеге не проехать. Так вот, в последние десятилетия их забросили, потому что наладилось сообщение с отдаленными селениями по воздуху. И не стало троп. Там, где звери ими пользуются, тропы поддерживаются в «рабочем» состоянии. Только звериная тропа обычно расчищена до высоты полуметра или мет-
pa, а выше смыкаются разросшиеся ветки кустов и деревьев. Это надо иметь в виду, когда по тропе разыскиваешь деревню в малонаселенном районе. Правда, и звериные тропы иногда ведут к деревням, особенно если там есть посевы, но чаще — к водопою или на солончак.
Колиной группы не видно. Что ж, пойдем дальше. На север простирается гребень хребта — наш путь.
Приятно на хребте в редком лесу. Тропы нет, но идем легко: пологие подъемы и спуски разнообразят путь.
Ребята настроены весело. Вася торопит:
— Скорее, скорее, мы должны прийти раньше!
— Мы и придем! — уверенно откликается Андрей.
А может быть, у них уже дождь? Нет, не похоже. Но и у нас и у них дождь, очевидно, будет. Мы находимся где-то на границе циклона и антициклона. Циклон — для нас дождь и ветер, антициклон — солнце и хорошая погода.
Размышление в пути о погоде
Часто говорят о приметах: какие облака к дождю, какие к суше. И тут речь идет, конечно, о том, какие облака сопутствуют фронту циклона и антициклона — линии раздела погоды. Но куда переместится этот фронт?..
Мы видим небо на расстоянии десятков километров. А что творится дальше — простым глазом не увидеть. Изменение давления мы тоже можем заметить только там, где оно уже началось: люди замечают его по барометру, животные — по своим внутренним биологическим барометрам. Люди тоже имеют внутренний барометр: боль в старых переломах или головная боль; у многих безотчетное беспокойство сопутствует изменению давления. И кое-кто научился его расшифровывать. Говорят: «Быть дождю» или: «Я чувствую перемену погоды — скоро прояснится…».
Но большие расстояния нашим органам чувств не подвластны. Что творится за 30, за 50 километров и дальше мы можем выяснить лишь по телефону, телеграфу, радио. И получается, что ныне транзисторный радиоприемник позволяет лучше сориентироваться в изменении погоды, чем приметы. Надо только знать, где расположены пункты, передающие погоду. Непрерывные метеосводки сообщают аэродромы. В сводках назван пункт передачи, указаны высота и характер облачности, направление и скорость ветра на разных высотах. Передают аэродромы и краткосрочный прогноз на несколько часов вперед. По этим передачам можно узнать о предстоящих переменах погоды в соседних с аэродромом районах, за 50, 100, 200 километров. Почти любым транзисторным приемником можно поймать такие сводки на коротких волнах.
Но сейчас у нас приемника нет. Впрочем, он бы и не помог. Слишком близко к нам фронт погоды, и перемещается он над нами. Здесь можно ждать любых неожиданностей: и грозы, и ясного неба.
Кучевые облака поднимаются на огромную высоту восходящими воздушными течениями. Но, чтобы понять происхождение облака, нужно знать, что такое влажность воздуха.
Во влажном воздухе все сухое мокнет, а в сухом — все мокрое сохнет. На влажной земле только ноги промочишь, во влажном воздухе отсыреют и одежда и вещи. Да и человек чувствует себя плохо в жару и в холод, если влажность воздуха высокая.
Она зависит от количества водяного пара в воздухе. Но не только от количества. В зимний туманный день белье не сохнет, тогда как в жаркий летний высыхает. Но в зимний холодный, туманный, пасмурный день в воздухе меньше водяного пара, чем в жаркий солнечный день где-нибудь на опушке леса.