Братьям ничего не оставалось, как покинуть Киев. Ростислав отправился в Смоленск, а Изяслав — во Владимир-Волынский. В этом городе он княжил прежде, и теперь этот город должен был стать его главным оплотом для борьбы с Юрием. Отказываться от Киева Изяслав конечно же был не намерен. Тем более после того, как киевляне пообещали поддержать его в будущей войне. С собой Изяслав вез жену и детей, а кроме того — что особо отметил летописец, — митрополита Климента Смолятича. Последнему оставаться в Киеве при Юрии Долгоруком не было никакой возможности — в противном случае его ждало заточение в одном из монастырских «порубов».
Спустя три дня Юрий подошел к Киеву. Он остановился на лугах, напротив киевского Выдубицкого Михайловского монастыря, построенного еще его дедом Всеволодом Ярославичем. Казалось символичным, что первый поклон он отдал обители святого Михаила — общего покровителя всех потомков князя Всеволода.
Вступление в Киев, по-видимому, было приурочено к 28 августа, воскресенью[55]. «Гюрги же поеха у Киев, и множество народа вы[и]де противу ему с радостью великою, и седе на столе отца своего, хваля и славя Бога», — свидетельствует киевский летописец. Примечательно, что запись о начале княжения Юрия Долгорукого дает первый по времени образец пышной и велеречивой формулы вступления на киевский стол нового князя: «Начало княжения в Киеве князя великаго Дюргя, сына Володимеря Мономаха, внука Всеволожа, правнука Ярославля, пращюра великаго Володи-мира, хрестившаго всю землю Рускую»{196}. Надо полагать, что эта запись сделана летописцем, близким самому Юрию.
Заняв киевский стол, Юрий должен был сразу же взяться за решение первоочередных задач: укрепить свое влияние в Киеве и ближних к Киеву городах, обезопасить себя от нападения со стороны Чернигова, вознаградить за помощь своего главного союзника Святослава Ольговича.
Так, он сумел примириться с черниговским князем Владимиром Давыдовичем, который хотя и поддерживал Изяслава Мстиславича, но не принимал непосредственного участия в только что завершившейся войне. Владимир лично приехал в Киев и «поклонися» Юрию. На правах великого князя Юрий рассудил его спор со Святославом Ольговичем. Тот обвинял Давидовичей в том, что они держат его «отчину», то есть часть земель, отобранных у него еще осенью 1146 года. В первую очередь, речь шла о так называемой «Сновской тысяче» — области по реке Сновь с городами Сновском (современный Седнев в Черниговской области) и Стародубом. Этими землями, равно как и Курском с Посемьем, по соглашению с Изяславом Мстиславичем владел брат Владимира Изяслав Давыдович. Юрий отобрал их у него и отдал своему союзнику. Отказ от Посемья, когда-то переданного самим Святославом Ольговичем сыновьям Юрия, стал платой за помощь, оказанную северским князем. Юрий уже не нуждался в этих территориях. Он мог предоставить своим сыновьям куда более значимые княжеские столы. Кроме того, Святослав Ольгович получил от Юрия Слуцк, Клецк и всю Дреговичскую область — важную часть Турово-Пинского княжества (территория нынешней Белоруссии). Чернигов же остался за Давыдовичами. «И тако ся уладивше и разъехашася».
В ближайшие к Киеву города Юрий посадил на княжение своих сыновей: в Переяславль — Ростислава, в Вышгород — Андрея, в Белгород — Бориса, в Канев — Глеба. Названные города-крепости окружали Киев со всех сторон и служили надежной защитой на случай нападения со стороны Дикого поля, Смоленска, Чернигова или Волыни. Одного из своих младших сыновей, родившихся во втором браке, а именно Василька, Юрий оставил на княжении в Суздале. При нем находился и престарелый «дядька» самого Юрия, ростовский тысяцкий Георгий Шимонович — человек, которому новый киевский князь мог доверять, как никому другому[56].
Так были очерчены границы новых владений Юрия Долгорукого. Конечно же он не собирался возвращаться в Суздальскую землю. Киев и Киевская волость становились сферой его исключительных интересов. Но Юрий не мог не понимать, что борьба за Киев еще далеко не закончена, что Мстиславичи побеждены, но не разгромлены. В их руках находились Волынская земля, Смоленск и Новгород — богатейшие области Руси; их сторонники оставались и в самом Киеве. Задача борьбы с Мстиславичами вышла на первый план.
55
По сведениям В.Н. Татищева, это случилось 2 сентября, «назавтрее отъезда Изяславля»
56
Об этом сообщает Киево-Печерский патерик: «По летех же мнозех седе Георгий Владимеровичь во Киеве, тысяцъкому же своему Георгиеви, яко отцу, предасть область Суждальскую» (Патерик. с. 5). В редакции Патерика Иосифа Тризны добавлено: «в лето 6658 (1150)» (там же. с. 212, прим. 5). (Правда, в читающемся далее «Помяннике» Иосифа Тризны датой смерти Георгия Шимоновича (ошибочно?) обозначен 6630 (1122?) г.; см.: