Не дай Бог столкнуться в поле с такой бронной ратью!
Луком и стрелами булгары тоже владели искусно - и дружинники, и простолюдины - пешцы. Хотя пешцев булгары не больно-то уважали, больше при обозах держали или пленников сторожить.
Стали замечать ярославцы, что булгарские воинские ладьи всё чаще появляются под русскими городами. Воевать ещё не воевали, но дерзко стояли посередине реки, пропуская за собой торговые караваны. Попробуй тронь!
Ростовские старые бояре, посовещавшись, послали гонца: «Приди, княже, быть войне!» И Георгий Симонович от себя добавил, что без войны не обойтись, больно уж осмелели булгары, и что лучше бы господину Юрию Владимировичу встать с сильным полком в Ярославле — и Волжский путь поберечь, и речную дорогу к Ростову по Которосли накрепко закрыть, потому что если придут булгары, то непременно придут в ладьях.
Юрий послушался совета многоопытного тысяцкого, встал в Ярославле со своим княжеским полком и с половиной ростовской тысячи и простоял там всё лето.
Булгарской опасностью отговорился Юрий и от поездки в южный Переяславль (хотя отец и звал), и от участия в войне с ханами Боняком и Шаруканом Старым.
Накрепко запер Юрий Верхнюю Волгу, но беда нагрянула с другой стороны. Булгары пошли на Суздаль, вторую столицу Залесской Руси (а может, уже и первую).
Первые вести о войне пришли в лето шесть тысяч шестьсот пятнадцатое[48], на исходе августа месяца, когда лето навстречу осени вприпрыжку бежит. Однако значения им не придали.
В Кидекшу война вошла мерным топотом дружинной конницы.
Как только с дальней сторожи на Клязьме-реке прибежал в Суздаль гонец и принёс весть о чужих ладьях, проплывавших к устью Нерли, и о конском ржании в прибрежном лесу, — воевода Пётр Тихмень послал сотню дружинников для береженья княжеского городка.
Булгары - эка невидаль!
За Суздаль воевода не беспокоился: знал, что крепко приступать к укреплённым городам они не умеют. Ну, хитростью искрасть, застать врасплох, неожиданно ворваться конным клином в открытые ворота или ночью тихохонько перевалить через стену, вырезать кривыми ножами зазевавшихся сторожей — это они могут. Но если не получилось с первого раза, если отпор крепкий - откатываются булгары от стен, ставят шатры, пугают осаждённых своим многолюдством.
В булгарском обычае рассылать конные ватаги для добычи и пленников. Пётр Тихмень усматривал для себя немалую выгоду. Первый отчаянный приступ суздальцы отобьют без труда. Стены высоки и крепки, вороты затворены наглухо, сторожа бдительны, ратных людей довольно. И на испуг гордых суздальцев не взять: чувствуют свою силу. Посидим в осаде, подождём. А как разойдутся конные булгарские дружины грабить сёла, оставив под градом малых людей, выйти в поле со всеми полками и самим ударить!
Отсиживаться за городскими стенами Пётр Тихмень не собирался. Иное задумал воевода: так повернуть войну, чтобы Русь была наказана разорением, но сами булгары потерпели бы немалый урон и зареклись хаживать в русские земли.
А мужики по сёлам...
Ну что ж, пошлём гонцов, предупредим, пусть, кто похочет, садится с нами в осаду, под защиту крепостных стен и ратных мужей. А кто предпочтёт самостоятельно спасаться (всегда такие есть), пусть в лесу прячется, в глухих урочищах. Скотину пусть угоняют, рухлядишку увозят в безопасные места. Спасутся как-нибудь, не впервой. Сколько прокатилось по Руси войн, а людишек всё прибавляется.
Избы, спросите? А долго ли новые поставить, если булгары сожгут!
Если бы кто-нибудь упрекнул воеводу Петра Тихменя, что он отдаёт сёла на поток и разорение, тот бы удивился и даже обиделся. Как же иначе? В каждое село по дружине не поставишь, да и неразумно это: побьют ратных людей поодиночке без пользы, а сёла всё равно не уберечь.
Иное дело - княжеский городок на Нерли. Вот за него- то воевода в ответе! Не простит господин Юрий Владимирович, если булгары пожгут любезную его сердцу Кидекшу.
Потому-то и поторопился воевода послать в Кидекшу Дружину со своим доверенным мужем Иваном Клыгиным, а уж потом захлопотал по осадным делам.
Сотни добрых воев, как полагал воевода, будет довольно, чтобы оборонить град. Своих ратников там было ещё с полсотни, да дворовая челядь (мужики крепкие, сытые), да мужики сбегутся из окрестных сел. Больше ратников и на стены не поставишь - тесно будет, только друг дружку локтями толкать, а не оружьем биться. А стены в Кидекше крепкие, сам смотрел. Весной заборола срубили, бойницы-стрельницы прорезали, и помост возле бойниц для лучников изладили. Продержатся!