Субудай беззвучно посмеялся, подождал, не скажет ли монах еще что-то. А тот ждал тоже с готовностью быть предельно откровенным.
— Если аббат собрал россказни очевидцев и сведения, придуманные ими, зачем послали еще и тебя с братьями?
— Папа пожелал узнать, каковы дальнейшие замыслы монголов.
Субудай захохотал:
— Наши замыслы? — Он давился горловым клекотом. — И ты их узнал?
— Да. И уже сообщил папскому легату в Венгрии епископу Перуджи, что вы готовите вторжение в русские земли, а затем намерены идти на завоевание Рима и других стран.
— Зачем же ты во второй раз пришел?
— Узнать все подробнее.
— Узнал? — Трудно было понять, издевка или угроза в голосе багатура.
— Узнал, что монголы у реки Волги разделились и ждут, чтобы встали реки и болота, чтоб своим множеством заполнить всю страну русскую.
Субудай задумчиво молчал, рассматривая монаха тем проникающим взглядом, которого не выдерживал даже Бату-хан.
— Ты хороший лазутчик, жалко тебя убивать. Пойдем к джихангиру.
Они направились к золотой ставке. Глеб Рязанский посунулся было за ними, но Субудай метнул на него такой взгляд, что старый братоубийца понял, кто он тут есть, подобострастно улыбнулся с низким поклоном.
Бату-хан внимательно слушал рассказ монаха, перебил его, лишь когда речь зашла о продаже двух братьев в рабство:
— Отчего ж их не купили? Малосильные и тощие?
— Да-а, кожа да кости. Мы с Герардом тоже еле передвигались.
— Где же Герард? Ты его продал? — без тени улыбки спросил Бату-хан.
— Нет, он умер в степи недалеко от моря Хвалисского, — поспешил заверить монах.
— А твой король не хочет ли сам воевать землю орусов?
— Мой король нет. Но я слыхал от нашего епископа, что святой отец римской Церкви имеет сообщение от меченосцев, которые уничтожили весь прусский народ до последнего младенца и объединились с тевтонскими крестоносцами.
— Объединились? — недоверчиво переспросил Бату. — Что же, они все в белых плащах, на которых сразу будут и меч и крест?
— Этого я не знаю, господин.
— Ладно. А что же Папа Григорий Девятый? Он благословил крестовый поход на орусов?
— Да, император Фридрих Второй получил от него благословение.
— Значит, они все-таки решили между собой, кто главнее: Папа или император?
— Это не мне, скудоумному, судить. Но в том, чтобы мечом и крестом покорить Русь, тут они заодно. Еще и король датский.
— Князю Ярославу в Новгороде это ведомо? — вклинился в разговор Субудай столь горячо, что Бату-хан оглянулся на него не столько с неудовольствием, сколько с удивлением.
— Должно быть, так. Купцы немецкие постоянно ездят в Новгород, а они уж все всегда пронюхают. Пронюхав — по всему свету разнесут.
— Купцы — это мы знаем. Но отчего в степь приходят от вас одни монахи? — расспрашивал Бату-хан, а Субудай, чем-то явно взволнованный, покусывал свою рассеченную шрамом верхнюю губу.
— Папа Римский хотел бы обратить в христианство кочевников всей Азии.
— Это возможно, — как давно обдуманное пообещал Бату. — Но что же ты скажешь еще епископу о моем народе и о моей силе?
— Что у вас такое множество воинов, которое можно разделить на сорок частей, причем не найдется мощи на земле, какая была бы в силе противостоять одной только части… И что стрелять вы умеете дальше, чем другие народы, что стрелы у вас как бы ливнем льются.
— Это хорошо и это правильно, — добродушно согласился Бату-хан и повернулся к своему главному военачальнику: — Субудай-багатур, вели нашему ученому факаху составить венгерскому королю грамоту, какие мы писали всем правителям и эмирам: чтобы он нас ждал и покорился бы нам по доброй воле. Монаху дать двух выносливых коней.
— Лучше осляти, — тихо попросил монах.
— Ладно.
— А по пути пусть завернет в Киев да Чернигов, скажет, что мы прямо к ним сейчас пойдем, — сказал Субудай и с несвойственной ему торопливостью вывел Юлиана из шатра. Вернулся быстро: — Джихангир Бату-хан, бесценные сведения мы получили.
— Какие же? Скажи быстрее!
— Соглядатаи мои из Великого Новгорода донесли, что князь Ярослав готовит свадьбу старшего сына Александра. Однако и рать собирает сильную. Будто бы даже и Псков выставил свои полки, и Тверь с Торжком шлют воинов Ярославу. Я все опасался, ну, как Ярослав соберет большое войско да и встретит нас где-нибудь на пути к Ульдемару. Или придет на выручку князю Юрью, который ушел за Волгу собирать войско.