- Мальчик, ты случайно не из детского садика?
Стасик похлопал себя по голым ногам, вздохнул:
- Штаны коротковаты. Зато бескозырка в самый раз…
Видно было, что Стасик чувствует себя неудобно в новом костюме, но, чтобы не огорчить отца, мужественно носит тесную матроску.
К Юрке зашел Колька Звездочкин.
- Бери собаку и пошли к Висячему, - сказал он. - Там земляники прорва.
Колька был в синей майке, заправленной в черные драные штаны. На поясе - плетеная корзинка. В корзинке- кружка. Лицо у Кольки черное, над лбом - желтая челка.
Книжку Юрка прочитал, делать было все равно нечего. А прогуляться с Диком не мешает. Последние дни Юрка все читал, а Дик грелся на солнце. А это для служебной собаки вредно. Обленится.
- Люблю землянику, - сказал Гусь. - Ее сколько хочешь можно съесть.
Он позвал Дика и спустился с крыльца.
- Корзинку возьми, - сказал Колька. - Куда ягоды-то будешь собирать?
- В пузо, - сказал Юрка. - А ты?
Колька удивленно посмотрел на него, усмехнулся:
- Я в корзинку. А потом на вокзале продам. Стакан- три рубля.
- Покупают?
- Еще как… Придет эшелон - с руками оторвут. Я по три продаю, а Жорка по пятерке. И то берут.
Юрка вспомнил, бабка как-то жаловалась, что денег совсем нет. Надо в таком случае подработать. Придет Юрка с вокзала, отдаст бабке деньги. Обрадуется. Спасибо, скажет, Юрушка…
- Сколько ты стаканов за день собираешь? - спросил он.
- Семь, а то и все десять.
- А двадцать можно собрать?
- Попробуй, - растянул Колька в насмешливой улыбке толстые губы. - Двадцать… Да ты и пять-то не наберешь.
- Наберу, - сказал Гусь. Он нашел в сенях большую корзину, кружку.
- Давай собирать землянику до самого вечера? - предложил Юрка. - Пока видно.
- Ты через два часа взвоешь, - сказал Колька.- Ягоды собирать - это тебе не ракеты в небо пускать.
Они шагали по шпалам. По обе стороны насыпи притих разомлевший от жары лес. На толстых сосновых стволах блестела тягучая смола. На телеграфных проводах, опустив крылья, изнывали ласточки. В такую жару даже им лень было охотиться за мошкарой. Ноги прилипали к теплым, пропитанным мазутом шпалам. На носу у Кольки Звездочкина выступили капельки пота.
- Давай посидим? - предложил Колька.
- Некогда нам рассиживать, - сказал Гусь.
Колька спорить не стал, и они зашагали дальше.
Дик еще в начале пути по бровке спустился с насыпи и бежал вдоль путей. Он останавливался возле каждого куста, обнюхивал листья. Висячий мост виднелся вдали. Он дрожал в сиреневом мареве, словно собирался расплавиться. Чем ближе к мосту - тем он кажется дальше. По мосту медленно. проползали небольшие черные и зеленые жуки. Это машины.
Отдохнув в тени железных ферм, ребята поднялись на откос. Тут, сразу за мостом, росла земляника. Крупные красные ягоды с белыми зернышками ловко прятались под листья. Их сразу увидеть было не так-то просто. Мелькнет красная ягода, а нагнешься - нет ее. Спряталась под лист. Гусь сразу же совершил оплошность. Вместо того, чтобы класть ягоды в кружку, он стал класть их в рот. Спелая земляника была на редкость вкусной. Юрка, наверное, с полчаса никак не мог остановиться. Ел и ел ягоды. И только когда Колька высыпал в корзинку первую кружку, спохватился и тоже стал собирать.
Солнце напекло затылок, Юрка почувствовал, что больше не может. Шея онемела, спину ломило, а в глазах мельтешили красные ягоды и зеленые листья. Он посмотрел на Звездочкина. Тот как ни в чем не бывало рвал землянику и даже бубнил себе под нос какую-то песню. Вот черт губастый! Неужели не устал? А тут еще в животе что-то стало бурчать, попискивать. Видно, перестарался Юрка. Многовато ягод съел. Лучше всех чувствовал себя Дик. Он развалился в траве и сладко дремал. Когда ребята уходили далеко, Дик вставал, догонял их и снова укладывался, кося на них сонным глазом.
Юрка заглянул в корзинку. Маловато! Только что дна не видать. У Кольки, наверное, в два - три раза больше. Ишь, старается!
- Устал? - спросил Гусь.
Колька поглядел на него хитрым светлым глазом, ухмыльнулся.
- Кто устал? - уточнил он.
- Ты.
- Я могу до самого вечера собирать и ничего… Не устану.
- Много набрал? - Юрка подошел к нему, заглянул в корзинку.
- Стаканов пять будет, - самодовольно сказал Колька.
- А у меня?
Колька небрежно тряхнул Юркину корзинку, снова ухмыльнулся:
- Двух не наскребешь.