— Боже Всемогущий, молю тебя, не оставляй меня, здесь пребывающего, совсем без твоей святой церкви.
Потом он замолчал и сказал не с сомнением во всемогуществе Бога, а со смирением:
— Многого я требую, грешный.
Бог смиренным дает благодать (Иак. 4, 6), — говорит Давид Псалмопевец, и вправду случилось нечто невероятное. На другой день Васико вызвали к начальству и назначили почтальоном части. Теперь он при каждом выходе из части мог зайти в храм, так как, идя на почту, он должен был пройти мимо церкви святителя Николая. Несмотря на такую возможность, Васико проявлял осторожность и посещал церковь изредка, так как его частые посещения могли бы быть замечены недобрым глазом, и это не обошлось бы безнаказанно — самое меньшее, он потерял бы дарованную ему Богом церковную службу.
В храме он познакомился со священнослужителем, который в свою очередь оказался смелым человеком и, несмотря на опасность взаимоотношений с солдатом, не отказал Васико в духовной помощи. Он давал Васико церковные книги, которые тот читал с большой осторожностью. Однажды он держал книгу, написанную письмом хуцури (т. н. церковное письмо), какой–то солдат заметил это и спросил:
— Что ты читаешь? что это за книга? на каком языке написана?
Васико не растерялся и ответил:
— Я немножко знаю армянский, читаю, упражняюсь в чтении.
Благодаря налаженным отношениям со священнослужителем церкви, а также предоставленным возможностям, Васико не был лишен и святого Причастия. Священник, проявляя осторожность и пряча Васико от чуждого взора, заводил его в алтарь и там причащал.
«Велик ты, Господи, и дивны дела твои», потому что во времена такого безбожия и религиозного гонения, когда люди, живущие на свободе, по маловерию или другим причинам не могли и не отваживались ходить в церковь, Господь даровал милость своему избраннику–боголюбцу не отстраняться от полноты бытия в церкви, тем более в условиях армии — строго определенного и ограниченного образа жизни.
После завершения действительной военной службы и возвращения домой Васико вызвали в какой–то медицинский диспансер и стали подробно расспрашивать о его религиозной жизни, напомнили и расспросили про видение детства, когда он в двенадцатилетнем возрасте увидел злого духа. Спросили, бывали ли у него после этого случая подобные явления, которые бы он приписывал духовному видению. Прошло несколько дней, и Васико принесли домой документы, в которых сообщали, что он признан психически больным и ему запрещена деятельность на высоких должностях, и на этом основании назначена пенсия инвалида второй группы.
Это было грубым нарушением закона, ибо если Васико действительно был психическим больным второй группы, то, по советским законам, призывать его в армию было запрещено; но если призвали, признав его здоровым, то откуда и по какой причине возникло это дело после увольнения Васико из армии?
Известна особая бдительность, с которой осуществляли надзор за людьми работники советской госбезопасности и партии в 1930–50‑х годах. Они в зачатке боролись со всеми опасными для них проявлениями. Не упускали они из виду и Васико.
Во время пребывания в армии религиозность Васико стала известна всем. Он своим добрым характером и теплотой быстро завоевывал уважение и любовь людей. Так случилось и во время его пребывания в армии, и это, безусловно, вызвало беспокойство местных партийных работников и сотрудников госбезопасности, которые, судя по делу, обратили на него внимание и при увольнении Васико из армии немедленно сообщили в Тбилиси о неприемлемых для них и для советской идеологии аспектах его жизни. Со своей стороны, тбилисский партийный аппарат и служба безопасности отреагировали соответствующим образом — после того как Васико отслужил действительную военную службу, они заблаговременно проявили осторожность, чтобы человек такого склада, как Васико, в дальнейшем, в случае успешного продвижения по жизненному пути, не создавал угрозу их идеологии.
Вернувшись из армии, Васико еще серьезнее стал относиться к духовной жизни и вскоре в приусадебном дворе своего дома построил для себя маленькое жилище, поселился там и, отдаленный от семейной шумихи, в спокойствии и самоуглублении приступил к подвижничеству.
С тех пор Васико начал ходить в Сионский кафедральный собор и не пропускал ни одного богослужения, но так как тогда даже при патриаршем служении присутствовало от силы десять человек, и то пожилые, приход в храм молодого Васико сразу же привлек внимание Святейшего и Блаженнейшего Католикоса–Патриарха Мелхиседека III.