- Нет, Исидора Шарлотта Рид-Аберлайн, – насмешливо выговорил он мое полное имя, - Это написано в центральной газете. На первой полосе. Да и твой брат это все подтвердил, – кивнул он на Винса, который и не подумал возразить, - Так что катись отсюда! И что бы я больше тебя и близко не видел рядом с моей мастерской! Я может быть и бедный, но у нас, у бедняков, есть и честь, и достоинство, и гордость. Только богатенькие девочки об этом не знают.
Я отшатнулась от него.
- Дуг, не надо так!
- Пошла вон! – зло бросил он и, обойдя меня, направился в ворота своей мастерской.
Когда он проходил мимо Винса, тот насмешливо поклонился ему. Дуг ответил легким наклоном головы.
«Просто два закадычных приятеля», – мелькнуло у меня в голове.
- Дуг! – позвала я, и слезы полились из моих глаз.
Дуглас обернулся. Я увидела, что в его глазах плещется ярость. Но еще я отчетливо увидела в них сожаление. Мы так и стояли, и смотрели друг другу в глаза, пока Винс не подошел и, схватив меня за руку, не запихнул на заднее сидение своей машины. Эмма, все это время молчаливо стоявшая в отдалении, села рядом с Винсом спереди. Брат прыгнул за руль, и машина понеслась прочь от мастерской.
Только вот далеко мы не уехали. Винс припарковался рядом с моей машиной у Станции отправления дирижаблей.
- Ты уезжаешь! – безапелляционно сказал он, вытаскивая меня из машины.
- Что? Куда? – не понимая ничего, спросила я.
После всего произошедшего я находилась в каком-то странном заторможенном состоянии.
- На Континент. Родители уже все знают и встретят тебя. Это не обсуждается, – ответил он и потащил меня за руку к стоявшему невдалеке зданию.
Это была большая круглая, довольно высокая башня. На самом верху висел дирижабль готовый отплыть. Я видела, как на нем загораются сигнальные огни, говорящие, что скоро отбытие.
- Но я не хочу! – уперлась я.
- А меня это не волнует! Ты улетаешь к родителям. И сама там им все объясняй! – и он все так же за руку втащил меня в здание.
- Но Винс, а вещи а….
- Купишь на месте. Мама с папой уж как-нибудь смогут обновить тебе гардероб. Но тут ты ни на минуту больше не задержишься. Я отправлю им телеграмму. Я думал, что смогу посадить тебя на дирижабль вечером, но как получилось, так получилось, – Винс затолкал меня и Эмму в лифт, и мы стали подниматься на верхний этаж.
- Эмма скажи ему! – попросила я подругу.
Но та бросила кокетливый взгляд на Винса и промурлыкала:
- Винс прав, Дора. Пока все не уляжется, тебе и в самом деле лучше уехать, – и она томно вздохнула.
Её вздохи не произвели на Винса ни малейшего впечатления, но все же он сдержанно кивнул, поблагодарив ее за поддержку.
Я не успела что-то понять или возразить, как уже оказалась сидящей в кресле, и вежливый стюард попросил меня пристегнуться.
- Можно мне утреннюю газету? – попросила я.
- Разумеется, – поклонился он.
Мы и взлететь еще не успели, а я уже была ошарашена всем прочитанным. На первой полосе центральной столичной газеты и в самом деле было огромная статья. В ней весьма неодобрительно прошлись по мне. Да, вот именно по мне, Исидоре Шарлотте Рид-Аберлайн. Я в статье описывалась, как маленькая, злая бестия. Будучи помолвленной со знатным молодым человеком из почтенного рода Каупер-Темпл, непозволительным образом позволила себе встречаться с бедным механиком из гаражей при Станции отбытия Дирижаблей. Там было и про спор, заключенный богатенькими бездельниками. Якобы мы заигрались и решили подшутить над простым рабочим человеком. В статье все это осуждалось. Говорилось, что моя семья принесла механику извинения и компенсировала все возможные последствия моего недопустимого поведения.
- Что за бред? – в сердцах спросила я.
- Сьере, подать кофе? Мы отплываем, – склонился в поклоне стюард.
- Да. Будьте любезны, – кивнула я и снова открыла статью.
Имя Дугласа ни разу упомянуто не было. Перемывали косточки только моей персоне. И это, как не странно, мне даже понравилось. Деньги моей семьи могут решить многие проблемы, а вот Дугласу неприятности ни к чему.
Хотя, о чем я думаю? Он же поверил всей этой гадости? Он же взял деньги у Винса?