Софья улыбнулась и ответила:
— Конечно.
Книга, которую она выпустила в прошлом году. Художественный роман про вампиров Юсуповых с вкраплениями альтернативной (читай — реальной) истории по горячим следам, так сказать. Роман не имел вообще никакого отклика от аудитории. Да и сама Софья не особо-то о нем распространялась. Она и не надеялась, что когда-нибудь экземпляр попадет в руки великого князя. Нетрудно догадаться, что без Юсупова тут не обошлось.
Софья написала на форзаце пожелание с размашистой росписью.
— Спасибо за упоминание, — сказал Дмитрий.
— Без вас эта история не имеет смысла, — ответила Софья, возвращая книгу.
— Вы преувеличиваете мою значимость.
— Вижу, страницы изрядно потерты, — с улыбкой сказала Софья.
— Не могу остановиться, — ответил Дмитрий. — Заканчиваю читать и возвращаюсь к началу.
— Приятно слышать.
Дверь соседней комнаты открылась. Снова появилась сиделка с большими глазами. Проверила капельницу и подала Дмитрию стакан с чем-то пахучим. Софья поняла, что пора закругляться. Она поднялась и спросила:
— Мы ведь еще увидимся?
— Не хочу давать вам ложных надежд, — ответил Дмитрий.
— Не говорите так.
— Я хочу быть честным с вами. Это все, что я могу.
Софья на прощание еще раз обняла великого князя, уже не так крепко, но с тем же трепетом. Шепнула на ухо:
— Я так по вам скучала.
Великий князь шепнул в ответ:
— Я знаю, Софья. Я тоже скучал.
Глава 2
Севкабельпорт и три вопроса
Немного распогодилось. Майское солнце берет свое и проглядывает сквозь питерскую серость. На парковке у отеля суетятся водители, шуршат шины такси и автомобилей бизнес-класса. От угарного газа горчит во рту.
Софья сглотнула и, гулко цокая каблуками, направилась к темно-синему ренж роверу. Прислонившись к капоту, дымит Юсупов. Прохладный ветер залезает под рубашку, но князю все ни по чем. Даже гусиной коже не покрылся.
— Без опоздания никак? — спросил он, не оборачиваясь.
Софья поравнялась с князем и сложила руки на груди.
— Так получилось… — ответила она. — Я думала, ты бросил.
Князь взглянул на сигарету, ухмыльнулся и снова затянулся.
— Бросишь тут, — сказал он.
Признаться честно, Софья бы тоже не отказалась от сигареты, хоть никогда не курила. Растерянным взглядом она окинула проезжающие машины и спросила:
— Что нам теперь делать?
— Нам?
Юсупов выпустил очередную струю дыма и, наконец, взглянул на Софью.
— Тебе что Дмитрий сказал? — спросил он.
— Заиметь домик в деревне.
— Ну вот и послушай мудрого человека. Мое предложение с подбором участка все еще актуально.
— Ты предлагаешь, оставить все как есть⁈ — вспылила Софья. — Он же твой друг!
— А что мы можем сделать?
— Ты мне скажи. Из нас двоих ты — вампир, который за двести с лишним лет столько же раз попадал в передряги и вылезал из них.
— И за эти двести с лишним лет я научился здраво оценивать свои силы, — упирался Юсупов.
— Да как ты?..
— Он умирает, Софи, — перебил ее князь. — И мы ничего не можем с этим сделать. Таков закон жизни, дорогая.
— Закон, который скоро подействует и на тебя.
Они вперились друг в друга глазами, продолжая перепалку уже в мыслях. Затем оба вздохнули и отвернулись.
— Куда тебя подбросить? — спросил Юсупов.
Софья помассировала висок и ответила усталым тоном:
— Туда, где можно проветрить мозги.
Раньше это место именовалось промышленным «серым поясом» Гавани Васильевского острова. Здесь расположился старейший кабельный завод в России. Основал его немецкий промышленник Вернер Сименс в конце девятнадцатого века для производства ламп, кабелей и переключателей. Историки утверждают, что мануфактура «Сименс и Гальске» первой соединила телеграфной сетью Петербург с Москвой, а также стала в промышленных масштабах собирать радиотелеграф.
Тогда же по специальному указу императора мануфактура осветила электричеством театры, торговые пассажи, весь Невский проспект и Зимний дворец. После революции это место переименовали в Севкабельпорт. С 2017го огромные площади промышленного района стали преобразовывать в общественное пространство. Здесь появились театры, пабы, клубы, торговые точки и, конечно, огромные помещения для проведения ярмарок, фестивалей и других мероприятий.
Сюда-то и привез Софью Юсупов.
Проходя мимо лавки с буррито, Софья вспомнила, что вообще-то так и не завтракала. Давно перевалило за полдень, так что обед она тоже пропустила.
Юсупов предложил поесть что-нибудь более здоровое, что соответствует новому рациону Софьи. Та же ответила ему ледяным взглядом, на что князь лишь повел бровями и заказал порцию буррито. В другой лавке купил ягодный морс Софье и черный кофе себе.
Они выбрали скамью подальше от входа в главное здание Севкабельпорта и потока посетителей. Софья уминала вкуснейший буррито и разве что не урчала от удовольствия. Юсупов же просто пялился на залив и потягивал уже остывший кофе. Подавал Софье салфетки, когда начинка и соус мексиканского блюда капал то ей на колени, то на скамью.
Покончив с буррито, Софья вытерла губы, откинулась на спинку скамьи и прикрыла глаза. Сил заметно прибавилось, даже мигрень начала отпускать.
— Какова вероятность, что все будет именно так, как говорит Дмитрий? — спросила она.
— Тебе в процентном соотношении или по десятибалльной шкале? — ответил князь.
Софья знает Юсупова полтора года. Они часами беседовали по самым разным темам. Много, очень много времени провели вместе. Но к тому, что князь в девяносто пяти процентах случаев отвечает как говнюк, она так и не привыкла.
— Ты что боишься? — снова спросила Софья.
Юсупов ухмыльнулся, продолжая крутить в руках бумажный стаканчик.
— Я пережил три войны, две революции, эмиграцию и бог знает, сколько смертей, — ответил он. — Смерть меня страшит так же, как тебя вон то облачко на горизонте. А вот тебе стоило бы бояться. В смутные времена женщинам приходится особенно трудно. Любой мужчина представляет из себя потенциальную угрозу.
— Я могу за себя постоять.
— Ага.
Вот это самое «ага» в устах Юсупова заменило тысячи слов и уговоров. Вспомните любой фильм про войну или апокалипсис. Кто первыми страдает? Правильно, старики, женщины и дети. Мы хоть и живем в цивилизованном обществе, а женщины все еще не имеют равных прав, оплаты труда, положения. Обостри тему дефицита, борьбы за базовые потребности, и в глазах агрессивно-настроенных мужчин женщины мгновенно превращаются в объект удовлетворения похоти и других низменных желаний.
Софья невольно поежилась и снова потерла виски.
— Так мы что обречены? — спросила она.
Юсупов ответил не сразу. Он еще какое-то время теребил стаканчик с недопитым кофе. Наблюдал за бакланами, что настырно отбирали кусочки булки у местных голубей. Провожал взглядом девушек в мини с ногами от ушей. А когда Софья уже и не надеялась услышать ответ, сказал:
— Есть один контакт. Но тебе со мной нельзя.
— Изабелла? — догадалась Софья.
— Это для меня она Изабелла, — поправил Юсупов. — А для тебя — Изабелла Давыдовна. Уважь старших. Она как-никак не последний человек в этом городе.
Изабелла Давыдовна — глава местного клуба, шайки, отделения — как это вообще называется — охотников на вампиров. Имя идеально отображает ее внешность и характер. Представьте себе детину-бодибилдера за полтос из соседнего двора, только лицу добавьте немного женских черт и неумелого макияжа. Вот вам и гроза всех морей, а точнее — вампиров, что могут нехило отхватить за непослушание.
В каждом регионе страны есть свой клан охотников, которые регулируют деятельность кровососущих. Правильнее сказать, бдят, чтобы вампиры не проказничали, зазря никого не кусали, не убивали и тем более не обращали. В общем, мирно сосуществовали с простым людом. И поверьте, горе тому вампиру, что нарушит договор или сыграет в темную. Охотники никого не щадят и второго шанса не дают.
И хоть хитрожопый Юсупов у Изабеллы Давыдовны на хорошем счету, явно выкручивался не первый раз, а поди ж ты — не пощадила князя. Он тоже был на писюлечку от смерти, настоящей смерти, когда позапрошлой осенью Николай крепко напортачил. Князь явно не был рад после убийства собственного брата доставить его голову на блюдечке с той самой каемочкой.