Оставив Алаца и хорта на постоялом дворе, он быстрыми шагами направился в сторону дворца, сверкающая под лучами солнца крыша видна издали.
К массивным воротам ведут широкие ступени из белого мрамора, внизу прохаживаются трое воинов в парадных доспехах. На Ютланда лишь покосились, но останавливать не стали.
Он взбежал по ступенькам, но у самых дверей еще двое, эти скрестили перед ним копья.
Он остановился, сказал с твердостью в голосе:
– Послание к Автардалу!
Один из стражей протянул руку.
– Давай.
– Передам сам, – отрезал Ютланд.
Страж взглянул на него насмешливо.
– Мальчик, таких гонцов с посланиями отправляют разве что к девкам. Но не к правителям.
– А кого к правителям? – спросил Ютланд.
– Настоящих, – сообщил страж. – Кто может доставить послание по опасным дорогам.
Ютланд ухватил его за грудь одной рукой, поднял так, что ноги повисли над полом.
– Я не настоящий?
Второй страж охнул, повернул копье тупым концом и хотел ударить Ютланда. Тот с силой швырнул в него соратника, оба столкнулись и с металлическим лязгом покатились вниз по ступенькам.
Ютланд пинком распахнул двери, одна из створок почему-то влетела в зал на самую середину. Он запоздало понял, что открывалась в эту сторону, ну да ладно, дядя Рокош говорил, что на мелочи жизни внимания обращать не стоит, на всех не хватит, зато пропустишь что-то важное.
В зале шарахнулись и прижались к стенам какие-то люди в богатых одеждах. Раздался крик, некоторые помчались прочь, подбирая полы халатов, еще несколько человек устремились к выходу.
Он вошел, огляделся. Зал монументален с его колоннами, статуями в нишах и цветными коврами на полу.
– Мне нужен Автардал, – крикнул он громко. – Где он?
На него смотрели с непониманием и страхом, наконец один в пышном одеянии проговорил заикающимся голосом:
– Что ему передать?
Ютланд ответил резко:
– Это скажу ему лично!
– Но никто не может вот так…
Сверху раздался властный голос:
– У сильных свои правила. Пропустите юношу!
Ютланд поднял голову, на высокой галерее стоит, опираясь руками о перила и снисходительно поглядывая вниз, худой мужчина с длинным костистым лицом и очень острым взглядом.
Он не спускал с Ютланда взгляд, пока тот поднимался к нему по лестнице.
– Я Автардал, – ответил мужчина. – У тебя послание ко мне?
– Да, – ответил Ютланд.
Автардал чуть понизил голос и кивнул на дверь, из которой вышел на галерею.
– Заходи. Расскажешь.
Ютланду почудилось в голосе сбежавшего из подземного мира нечто затаенное, опасное, он переступил порог, готовый отпрыгнуть в любой момент, быстро огляделся, стараясь не вертеть головой, что непристойно для взрослого мужчины, блюдущего достоинство.
Комната поменьше зала внизу, но богаче, стены отделаны золотом, мебель тоже в золоте. Желтый блеск, усиленный жарким огнем из светильников, бьет в глаза, в какую сторону ни взгляни.
Автардал гостеприимным жестом указал на роскошные кресла у стола, где на столешнице расставлены серебряные подносы, а на них роскошные яства, которым только на тцарских столах и место.
– Садись, угощайся… Долгий путь проделал?
Ютланд покачал головой.
– Нет, я местный. Просто попросили передать…
Автардал не сводил с него холодного взгляда немигающих глаз.
– Что передать?
– Чтобы ты вернулся, – произнес Ютланд ровным голосом, – откуда… ушел самовольно.
Автардал чуть наклонил голову, но продолжал рассматривать Ютланда так же упорно.
– Ты даже знаешь… откуда я ушел?
– Да, – сообщил Ютланд так же ровно, не двинув ни единым мускулом лица, – знаю.
Автардал покачал головой.
– Не понимаю… Почему такое поручили тебе?
– Не поручили, – уточнил Ютланд, – а попросили об услуге.
– Но ты же не оттуда?
– Я был как-то там, – ответил Ютланд. – По делу. Нужно было что-то, не помню. Сходил, узнал… Мне там очень не понравилось. Но мне и здесь многое не нравится. В этом мире… Я послание передал. Ты пойдешь?
Автардал покачал головой.
– Нет, конечно. Этот мир прекрасен, зря его не ценил. К тому же здесь я равен по мощи и величию тцару, который далеко от этих земель. У меня своя крепость и своя армия. Потому никуда не пойду, мальчик. Останусь править, как и правил. Разве что смогу еще лучше!
Ютланд ощутил, как в нем разгорается искорка гнева, но сразу же вызвал перед глазами облик Мелизенды, глубоко вздохнул и сказал ровным голосом: