Его незамедлительное «ты» не резало Марине слух и не ущемляло. Будто заговорил с ней простодушный подросток, которому такая фамильярность простительна. Голос у него был вежлив и добр по окрасу. Говор по-русски почти чистый, лишь иногда проскочит что-то смягченное, кавказское: «ш» вместо «ж», или «и» вместо «е». «Пускай проводит, так даже интересней. На бандита не смахивает. Дорогим одеколоном пахнет. Шляпа солидная. И борода вон как острижена — волосок к волоску…» — мимоходом заметила Марина.
— Там точно есть телефон? — Она тоже заговорила с Русланом по-компанейски.
— Э-э, обитаешь, красавица… Я тибе честно говорю — за углом.
— А ты откуда сюда приехал? — поинтересовалась Марина.
— Из Краснодара. Я сын Кавказа, красавица…
За углом оказалось летнее кафе со стойкой бара и белой пластиковой мебелью под клеенчатыми пестрыми грибками. Марина хотела возмутиться и тут же уйти, но радушный сын Кавказа упредил:
— Садись и звони, куда хочишь, красавица. — Он достал из кармана своей темной кожаной куртки сотовый телефон.
— Я… я по такому не умею, — осторожно вертела в руках Марина миниатюрную трубку. — Это, наверно, дорого?
— Обитаешь, красавица. Называй цифру… Кушать что-нибудь хочишь?
От еды Марина отказалась. Но вина — сухого красного грузинского «Саперави» — немного выпила: испробовала настоящего, ведь в Никольск под такой маркой наверняка привозили суррогат. Да и поддержала компанию доброму горцу, который услужил: она дозвонилась до Ленки, Сергея дома не оказалось.
— Красиво здесь, — сказала Марина, глядя на море. Над морем плазма солнца под белесым дымком облаков уже стала малиновой. Тихо вечерело.
— Не-е, красавица. Здесь ище ни красиво, — возразил Руслан и указал рукой на горы. — Красиво там. По канатной дороге. У водопада. Там озеро. Все очинь лучше видно… Пойдем, красавица. Я тибе покажу. Ехать десят минут. Экскурсия. — Руслан поправил шляпу, обретя что-то ковбойское. — Ни о чем ни беспокойся, пожалуста. Там настоящий пизаж, красавица.
Марина снисходительно улыбнулась на «пизаж», отглотнула немного вина из стакана, поймала взглядом кабину, ползущую по толстому тросу к верхней нагорной вышке. Хоть разок прокатиться по канатке — она давно загадывала…
С высоты, когда кабина канатной дороги, точно птица, плыла над склоном горы, над разверзшейся пропастью с отвесными скалами, у Марины радостно кружилась голова. Совсем не было страшно. Просто дух захватывала необычность: горы в коврах вспыхнувшей по весне зелени, чаша моря, облитая золотом нисходящего солнца. И легкий сладкий хмель от грузинского вина.
Поблизости от вершинного колеса канатной трассы, в изысканном местечке, меж двух склонов на небольшом плато, примостился ресторан-шашлычная. С севера, там где начинались горные отроги, серебрился живой струящейся водой двухступенчатый водопад, который растворялся в небольшом озере с берегами в нагромождении каменных глыб. С юга — во всю ширь, во весь возможный простор, на весь размах рук и души — открывался окрыляющий вид на море.
Открытый ресторан был увешан декоративными рыболовными сетями. Для декора и диковинки служило и искусственное озерцо, в котором ходила форель. Озерцо подсвечивали фонари, и плавники у рыб казались розовыми, похожими на розовые воздушные воланы юбок… Но главная достопримечательность — смотровая площадка, вынесенная чуть вперед, над ущельем. Там у зрителя появлялась жажда полета: море притягивало, заманивало в синюю необъятность — и воды, и неба над водой.
— Здесь вкусный шашлык. Весь натуральный. Хороший шашлык только из хорошей баранины, — сказал Руслан, махнув рукой парню — шашлычнику, который стоял у мангала; оттуда щедро распространялся запах жареного мяса и каких-то пряностей.
— Мне только кусочек! Один кусочек! Слышишь! — предупредила Марина.
— Опять обитаешь, красавица, — развел руками Руслан. Девчонке-официантке он негромко бросил: — Коньяку принеси.
— Коньяку? Ты с ума сошел! После вина? — запротестовала Марина.
— Э-э, красавица. Градус на повышение — это не вредно. Я учился в пищевом институте в Краснодаре. Специалист. По двадцать грамм — кровь лучше ходит, — рассмеялся Руслан.