— Разрешите мне предложить одну теорию. Ничего из этого не обнаружилось, пока Гай не уехал, так?
Трасатти молча уставился на меня.
Я должна была продолжать, как Перри Мэйсон во время конфронтации в зале суда. Только у меня не получалось так хорошо, как у него.
— Так что, может быть, это Джек был отцом ребенка Пэтти. Я слышала, что он был бабником. Судя по тому, что рассказывал Гай, Джек трахал все, что шевелится.
— Я говорил вам, что он был в колледже. Его даже не было здесь.
— Он приезжал на похороны матери и на весенние каникулы. Это было в марте, так?
— Я не помню.
— Как я понимаю, Гая уже не было. Джек чувствовал себя преданным. Он был сражен тем, что Гай уехал без него, так что, возможно, он обратился за утешением к Пэтти. В тот момент она нуждалась в утешении не меньше него.
Лицо Трасатти ничего не выражало, руки были сложены вместе на столе.
— Вы никогда не заставите меня сказать что-нибудь об этом.
— Джек мог подделать письма. Вы двое были приятелями. Ваш отец был оценщиком. Вы сами могли задумать авантюру и показать Джеку, как это сделать.
— Я нахожу это оскорбительным. Это чистая спекуляция. Это ничего не значит.
Я пропустила это замечание мимо ушей, хотя, то, что он сказал, было правдой.
— Все было в порядке, пока Гай снова не вернулся домой.
— Какая разница?
— В старые дни Гай принимал обвинения во всех грехах, так что все чувствовали себя в безопасности, пока он не объявился снова.
— Я не понимаю.
— Может быть, Гая убили вовсе не из-за денег. Может быть, Джек пытался обезопасить себя.
— От чего? Я не понимаю. Никому ничего не грозило. Кража была восемнадцать лет назад.
Срок давности истек. В архивах нет никакого дела. Даже если вы правы, Джека уже арестовали. Вы сказали, что помогаете ему, а сами только подливаете масло в огонь.
— Знаете что? Скажу вам правду… Мне наплевать, что я подливаю. Если он виноват, значит так тому и быть. Это не моя забота.
— Ну, прекрасно. Вы хотите, чтобы я снял трубку и позвонил Лонни Кингману? Он будет в восторге от вашего отношения к делу, да и Джек тоже. Насколько мне известно, это он вам платит.
— Валяйте. Лонни всегда может меня уволить, если ему не понравится, что я делаю.
Глава 20
Я остановилась у телефона-автомата и позвонила Лонни, который от души посмеялся, услышав мое изложение разговора с Полом Трасатти.
— Забудь об этом. Парень просто придурок. Он только что звонил, ныл и жаловался на оскорбления и угрозы. Идиот.
— Почему он так переживает из-за Джека?
— Забудь сейчас о Джеке. Я о нем позабочусь. Ты лучше поговори с Беннетом; я не смог до него добраться. Ходят слухи, что он договаривался с адвокатом. На случай, если волосатое глазное яблоко закона в следующий раз упадет на него. Насколько я знаю, у него до сих пор нет алиби.
— Ну, это интересно.
— Да, народ начинает нервничать. Это хороший знак.
Он дал мне адрес ресторана Беннета, который находился в центральной части города, на боковой улочке. Вокруг располагались автомастерская, минимарт, видеопрокат и биллиардная, где драки вспыхивали без иной причины, кроме чрезмерного употребления пива. С парковкой были серьезные проблемы, и было трудно представить себе, откуда возьмутся посетители ресторана.
Видимо, в здании раньше был магазин, часть сети, которая обанкротилась. Старая вывеска еще была на месте, но внутренняя часть была опустошена. Помещение было темноватым и похожим на пещеру, пол — голый цемент, и высокий потолок. Отопительные трубы и стальные перекладины были на виду, вместе со всей электропроводкой. В задней части был временный офис: стол, шкафчики и офисное оборудование. Через узкий коридорчик у задней стены был виден унитаз и маленькая раковина, со шкафчиком над ней.
Потребуется немало денег, чтобы закончить ремонт и поставить бизнес на ноги. Неудивительно, что Беннет с таким энтузиазмом искал второе завещание. Если разделить долю Гая между братьями, каждый получил бы больше миллиона, который, несомненно, Беннет мог бы использовать.
Справа, огромная раздвижная металлическая дверь была открыта на заросшее травой пустое пространство. Снаружи солнце палило, сверкая на разбитых бутылках, а его жар запекал разные вариации собачих какашек.
Не было видно ни души, но все стояло нараспашку, и я полагала, что Беннет, или кто-то из рабочих появятся в любую минуту. В ожидании я забрела в офис и уселась за стол Беннета.
Стул был расшатан, и я представила себе, что Беннет делает телефонные звонки, присев на краешек стола. Все в офисе казалось одолженным или купленным на дешевой распродаже.
Я могла бы порыться в ящиках, но вежливость не позволяла. Кроме того, мое недавнее столкновение с Полом Трасатти слегка меня сдерживало. Мне не хотелось, чтобы Лонни получил две жалобы за один день.
На столике на колесиках стояла пишущая машинка. Мой взгляд случайно скользнул по ней и вернулся обратно. Это был старинный черный «Ундервуд» с круглыми клавишами, которые выглядели так, как будто их трудно нажимать. Лента была такой изношенной, что истончилась в середине. Я посмотрела в раздвижную дверь и оглядела все пустое ресторанное пространство. До сих пор никого. Мой плохой ангел парил с левой стороны.
Это он указал на вскрытый пакет с бумагой для печатания. Я вытащила листок и вставила его в машинку, усевшись на шаткий стул. Напечатала свое имя. Напечатала стандартную фразу: быстрая коричневая лиса перепрыгнула через ленивую собаку. Напечатала имя Макс Аутвейт. Напечатала Дорогая мисс Миллоун. Всмотрелась поближе. Гласные не были засорены, что, как отметил Диц, еще ни о чем не говорило. Это вполне могла быть машинка, на которой напечатали письма. Может быть, Беннет просто прочистил шрифт.
Я вытащила листок, сложила его, встала и засунула в карман джинсов. Когда вернусь в офис, проверю, видны ли дефекты на i и a под лупой.
Я до сих пор не видела анонимное письмо, которое Гай получил в понедельник перед смертью. Может, Бетси Бовер смягчится и разрешит мне сделать копию.
Зазвонил телефон.
Я взглянула на него, а затем прислушалась, нет ли к шагов в мою сторону. Ничего. Телефон зазвонил опять. Мне хотелось ответить, но в этом не было нужды, потому что включился автоответчик. Запись Беннета была короткой и деловой. Так же, как и звонившего.
— Беннет. Это Пол. Перезвони как можно скорее.
Автоответчик отключился. Замигал огонек. Нехороший ангел постучал меня по плечу и указал. Я протянула руку и нажала кнопку «Удалить». Бестелесный мужской голос сообщил, что сообщение удалено. Я направилась к входной двери, перейдя на трусцу, когда достигла улицы. Трасатти был занятой мальчик, обзвонил всех.
В поле зрения с ревом ворвался «Харли-Дэвидсон». Черт. Беннет вернулся как раз тогда, когда я надеялась, что сбежала.
Я замедлила шаги. Беннет остановил мотоцикл у тротуара в трех метрах от меня. Он выключил мотор и опустил подножку. Снял шлем и взял его подмышку. Я заметила, что его волосы закурчавились и слиплись от пота. Несмотря на жару, на нем была черная кожаная куртка, возможно, для защиты на случай, если мотоцикл перевернется.
— Снова работаете?
— Я всегда работаю, — ответила я.
— Вы хотели поговорить со мной?
Его куртка скрипела при ходьбе. Он направился в ресторан. Я последовала за ним.
— Как ваша реконструкция? Выглядит хорошо.
Это выглядело как кратер от бомбы, но я подлизывалась. От наших шагов раздавалось эхо, когда мы шли по цементному полу.
— Работы продвигаются медленно.
— О. Когда вы намечаете открытие?
— В апреле, если повезет. Работы очень много.
— А какой ресторан?
— Карибский и луизианский. У нас, также, будут салаты и бургеры, по очень разумной цене. Может быть, джаз, пару вечеров в неделю. Наш прицел — одинокие люди.
— Как бар для знакомств?