— В смысле?
— Будут неприятности Могу гарантировать.
Я пожала плечами.
— Он мог измениться. Люди иногда исправляются.
Донован нетерпеливо отмахнулся.
— Ага, иногда можно выиграть в лотерею, когда рак на горе свистнет. Так уж устроено, и нам приходится с этим жить.
— Вы предполагаете, где он может быть?
— Нет. И я не лежу бессонными ночами, пытаясь это выяснить. Если честно, меня просто бесит мысль о его возвращении домой. Я понимаю, что по закону ему полагается его доля наследства, но думаю, что он должен быть паинькой и держать свои ручонки при себе.
Он взял лист бумаги и подтолкнул в моем направлении.
— Дата рождения и номер социального страхования. Его второе имя — Дэвид. Что еще я могу сообщить?
— Как насчет девичьей фамилии вашей матери?
— Паттон. Это для его идентификации?
— Да. Если я его найду, мне бы хотелось иметь возможность подтвердить, что это действительно Гай.
— Думаете, что может быть самозванец? Трудно себе представить. Кто бы захотел подделываться под такого лузера?
Я улыбнулась.
— Это не так уж невозможно. Шансы невелики, но такие случаи бывали. Вы же не захотите отдавать деньги постороннему человеку.
— Это точно. Я не в восторге даже от того, чтобы отдать деньги ему самому. К сожалению, это от меня не зависит. Закон есть закон. В любом случае, я оставляю это вам. До двадцати одного года это был сильно пьющий вороватый парень. Что с ним сейчас, я знаю не больше вашего. Вам нужно что-нибудь еще?
— Пока достаточно. Я поговорю с вашими братьями, а потом посмотрим, что делать дальше.
Я встала, и мы обменялись рукопожатием через стол.
— Спасибо за ваше время.
Донован обошел вокруг стола и проводил меня до двери.
— Уверена, что Таша опубликует необходимую информацию в местной газате. Гай может об этом узнать, если еще не узнал.
— Каким образом?
— Он до сих пор может общаться с кем-то из местных.
— Да, наверное это возможно. Не знаю, что мы еще должны сделать. Если он не объявится, думаю, его доля будет положена на специальный счет, на какое-то время. А потом, кто знает? Таша настаивает, чтобы дело было сделано, а она шутить не любит.
— Я думаю. Кроме того, покончить с делом всегда хорошо.
— Смотря с каким, и как.
Глава 3
Я заехала в офис и завела папку по делу, занеся туда данные, которые сообщил Донован.
Это было немного, крошечная крупинка информации, но дата рождения и номер социального страхования будут полезны для идентификации. Если будет нужно, я всегда смогу встретитьтся с бывшими одноклассниками Гая Малека и проверить, не слышал ли кто-нибудь о нем, с тех пор, как он уехал. Судя по его хулиганской репутации, непохоже, чтобы другие его хорошо знали, или вообще хотели бы знать, но он мог иметь своих сторонников.
Я записала имя, которое дал Донован. Пол Трасатти мог дать ниточку.
Возможно, что за последние полтора десятилетия Гай стал респектабельным, и мог время от времени появляться на встречах выпускников. Часто самые большие «лузеры» в школе больше всех хотят пощеголять своими недавними успехами.
Если бы мне нужно было аргументированно предположить, куда именно отправился Гай по дороге в изгнание, я бы выбрала Сан-Франциско, до которого всего шесть часов на машине, или один час самолетом.
Парень уехал из Санта-Терезы, когда Хэйт Эшбури (район хиппи в Сан-Франциско, прим. перев.) была на самом взлете. Любое дитя цветов, чьи мозги еще не омертвели от наркотиков, в те дни оказывалось в Хэйт. Это был праздник из праздников, и с десятью тысячами в кармане, его приглашение было высечено на камне.
В три тридцать я заперла свой офис и спустилась на второй этаж, чтобы получить инструкции по привлечению клиентов для дачи показаний в суде. Потом села в машину и поехала к Малекам.
Дом находился в конце узкого переулка, участок в шесть гектаров, окруженный стеной в два с половиной метра. Я выросла в этом городе и думала, что знаю каждый его уголок, но это место было новым для меня, расцвет городской недвижимости, датированный тридцатыми годами.
Малекам, наверное, достался последний кусок плоской земли на мили. Задняя часть участка, должно быть, примыкала вплотную к горному склону, потому что горы Санта Инез громоздились прямо надо мной и казались так близко, что их можно потрогать. С дороги я могла различить отдельные пятна шалфея и чапарраля.
Металлические ворота во владение стояли открытыми. Я проехала по длинной и извилистой подъездной дорожке, мимо потрескавшегося и заброшенного теннисного корта, до вымощенного булыжником разворота у главной резиденции, имевшей форму буквы L.