— Зачем они все время стонут? — поинтересовался Янин.
— Промежуточная сигнальная, — сказал Красовский.
— Не понимаю. Можете пояснить?
— Первой сигнальной системой располагают все животные. Система условных и безусловных рефлексов. Вторая сигнальная присуща только человеку. Фактически это наше сознание, способное формировать умозрительные образы при получении информации. И, конечно, наука давно заметила, что животные способны обмениваться информацией, а некоторые — интерпретировать ее. Например, дельфины договариваются о встрече в конкретном месте. Пчелы и муравьи сообщают сородичам направление движения к пище, это называется кинетическое кодирование. В общем, было признано, что некоторые живые виды обладают зооглосией, то есть зачатками второй сигнальной системы. Я полагаю, стоны зет той же природы: паразит сообщает другим о появлении добычи. Так они координируют свои действия. Возможно, в них есть что-то еще, но тут должен разбираться зоопсихолог. А такого специалиста найти сложнее, чем даже опытного паразитолога.
Красовский опустил прозрачный щиток шлема, поднял воротник и шагнул к боксу. Опять позвенел связкой, отмыкая замок тамбура. Янин с интересом наблюдал за его действиями. Через минуту Красовский оказался внутри, присел над зет, который начал биться коленкам и локтями, пытаясь вырваться из стальных захватов. Красовский извлек из нагрудного кармана контейнер, напоминающий винтовочный патрон, отвинтил крышку, вытряхнул короткий шприц с толстой иглой, снял с кончика защитный колпачок и, примерившись, вонзил иглу в позвоночник мертвяка у основания шеи. Зет затрепыхался еще энергичнее — бессмысленный клубок рефлексов. Янин гулко сглотнул, но не отвернулся. Красовский набрал в шприц коричневую жидкость и аккуратно, действие за действием, собрал свое медицинское оборудование. Встал и покинул бокс.
— Ловко, — признал Янин. — Кто это был?.. Я хочу спросить, откуда этот… пациент?
— Я называю их особями, — сказал Красовский, поднимая щиток. — Этот из последней партии перед двадцать вторым июня. Коллега-эпидемиолог, между прочим. Его укусили в лагере для гастарбайтеров под Сестрорецком.
— Вы так легко об этом говорите?
— А как мне об этом говорить? Коллега умер. Мне жаль. Но все мы умрем. В моей профессии приходится быть циничным. Да и в вашей, господин полковник. Разве не так?
Янин промолчал. Они двинулись дальше по каземату — к следующему боксу. На грязном полу были видны следы от колес шасси.
— Сколько здесь… особей? — спросил полковник.
— Семнадцать. Хотя в принципе три яруса вместили бы и тысячу боксов. Но больше нам сделать не успели. На финальном этапе начались проблемы с финансированием. Увы, руководство не сумело оценить важность нашей работы… В дальней части стоят два бокса с самыми старыми особями из доступных. Еще с бешеного рейса. Там мало материала уцелело, но я сохраняю их как эталон для сравнительного анализа с новичками. Важно проследить, как меняется симбиотическое взаимодействие зообиотика и носителя, появляются ли новые формы взаимодействия. Важно набирать статистику по морфологии и генетике паразита. Исследовательских задач очень много. И есть опасность, что мы просто не справимся с растущим объемом данных…
Собеседники подошли к очередному боксу. Мертвяк в нем оказался женщиной — наверное, когда-то, судя по правильной фигуре, она вызывала влечение, но сейчас ворочающееся изломанное тело, покрытое темными пятнами, с торчащей из локтя сломанной костью лишь отпугивало. Красовский направился к тамбуру, продолжая говорить:
— Поэтому я уверен, что ускорить процесс можно через поиск явных аномалий. Мы уже знаем этиологию и клинику. Хорошо представляем себе, как выглядит классический вариант инфицирования, какова зависимость инкубационного периода от количества попавших в кровь паразитов. То есть основа у нас есть. — Красовский склонился над прикованной женщиной и вытащил новый шприц. — Теперь нам нужно расширять знание о зет. И любые отклонения от стандартной схемы могут сказать нам, в каком направлении двигаться.
— Метод немецкого ученого Тыка? — щегольнул эрудицией Янин.
— Не совсем. — Красовский воткнул шприц; зет с громкими всхлипывающими стонами начала биться лбом о пластиковый пол бокса. — Расскажу вам короткую историю в качестве примера, — Красовскому пришлось повысить голос. — После падения Рима европейские народы на некоторое время утратили представление о нормах санитарии. Сразу начались эпидемии, в основном из-за кишечных инфекций. И вот такая интересная деталь: среди зараженных с гарантией выживали те, у кого наличествовал мутантный ген муковисцидоза. У современных людей его наличие провоцирует тяжелые легочные болезни: пневмонию или бронхит. Но если бы мутантного гена не было у предков, то все эти люди просто не появились бы на свет. — Красовский завершил процедуру и покинул бокс. — Понимаете, полковник, даже родные братья только с виду похожи, любой генный набор уникален. Возможно, внутри нас есть ген, который позволит сдерживать зообиотика, не даст ему стирать человеческую личность. Тогда мы получим полноценного симбионта, который, как я и говорил вчера, будет бессмертным суперменом.