— Я зимой, дядя Митя. Искать и заманивать не надо было, они в нашей квартире так и оставались. Я ж их тогда снаружи подпер. Валялись промороженные насквозь. Я перенес сюда и закрыл, вот. Весной оттаяли…
Зимой. И правда, как просто.
— Майор говорит, ты что-то задумал, — сказал Дмитрий. — Что ты задумал, Василий?
— Сегодня у родителей годовщина свадьбы, — ответил тот.
— Да, я знаю. Совпадает с днем рождения мамы, ну то есть твоей бабушки. Помню, специально подгадывали. И что?
— Если бы не папа с мамой, меня бы не было.
— Само собой. А меня бы не было, если бы не моя мама. Ты объясни, Василий…
— Мальчик всего лишь хочет сделать родителям подарок, — ровным голосом произнес Таран. — Ты дурак, Глухарев? Не допер, кто тут подарок?
Сейчас пальнет, понял Дмитрий. Выражение лица у майора стало очень специфическим, он не раз видал такое.
— Опусти ствол, — скомандовал он, вскинув пистолет.
Майор усмехнулся — и… капитан выстрелил.
Майор упал.
Капитан Глухарев подбежал к раненому. Вот ведь блин… Попал серьезно. Хотел только в плечо, а получилось — в грудь.
— Передай Ашкенази… — прошептал Таран. — «Крот» — это…
— Кто?
— Ну, этот… — Он застонал от бессилия. Изо рта пошла кровавая пена — Я приказал шоферу поднять гвардию и последить за его домом… Как же его зовут… Заскок… Мозг чудит… Ну, этот, генерал, солнце нашей Академии… Забыл… Бывает же…
Умер.
— Передам, — пообещал Дмитрий.
— Спасибо, дядя Митя, — сказал Василий.
— Стой! Остановись!!!
Дмитрий вскочил, рванулся, но было поздно. Василий, воспользовавшись паузой, открыл дверь клетки и забросил девочку внутрь. К своим родителям.
Оцепенев, капитан Глухарев смотрел…
Смотрел и смотрел, не мог отвести взгляд. Пока не содрал с себя очки ночного видения.
11. Рассказывает Дмитрий Глухарев
Я не знаю, чего вы хотите. Объяснений? Так все просто.
Щенка и кошку он отдал, потому что считал, что подарок должен быть от души и от сердца. Хочешь порадовать близкого человека — оторви что-то от себя. Потому и пожертвовал сначала своим любимцем. А Пуху нашу он подарил на Девятое мая бабушке — от всей семьи.
А потом, поразмыслив, понял, что Васильевский остров стал одной большой семьей, и родители его, будь они здоровы, непременно входили бы в семью. Это развязало ему руки. Стало возможным и единственно правильным дарить людей. Артура — на День России, всегда отмечавшийся папой. Кирилла — на День семьи, любви и верности (эту дату моя эзотерическая сестра почему-то привечала). На 10 августа, день рождения папы, Василий заманил ученого-биолога, сказав, что нашел в заразке две особи, которые всегда ходят и действуют парой, согласованно. Якобы он сумел завести их в клетку в зоопарке и закрыть, а идти надо втайне от всех, потому что, если сказать кому, этих удивительных мертвяков просто прикончат, не разбираясь, и конец научному открытию… Наконец, сегодняшний день свадьбы — совершенно особенный праздник, высоко ценившийся в дружной семье Василия. К этой дате требовался незаурядный подарок… Моя Натка.
Технологию его ночных выходов на заразку подробно описывать не буду, ищите в отчетах по усилению мер безопасности. Уходил он с промзоны на острове Голодай, что вдоль Уральской улицы. Там на берегу сплошняком причалы, все не отследишь, там же прятал лодку. Или с Серного острова. Максим Бугин прикрывал его, подсказывал время отходов и приходов, короче, без этого дозорного ничего бы получилось. За наркотики, которые Василий приносил с той стороны, Бугай был готов на что угодно, не задавая вопросов. Наркотики Василий брал в аптеках, на станциях скорой помощи, даже в наркопритоне, о котором слышал в прошлой жизни и который сумел обнаружить.
Что касается той ночи… Я плохо ее помню. Понимаю, рассказ о том, как пожирают твое дитя, — остренькое блюдо, но… Не помню, ей-богу.
Я лучше о другом скажу. О самом главном. Ради чего, собственно, согласился писать мемуар?
Вот что такое этот ваш «синдром зоопарка»? Всего лишь — любовь к родителям, к ребенку, к брату или сестре. К жене или мужу. Вы называете эту любовь патологической, разрушительной, суицидальной, извращенной и какой там еще. Вы говорите, больной не желает примириться со смертью близкого человека, потому и ведет себя с дикими отклонениями.
А я спрошу вас: готовы ли вы любить близкого человека, попавшего в беду и пребывающего в немощном или даже растительном состоянии? Я говорю пока о бедах из прошлой жизни. Болезнь Альцгеймера, кома, черепно-мозговая травма, сделавшая человека овощем. Случись что-нибудь такое с вашим близким, вы его бросите или как?