— Они идут к нам! — крикнула Галина, растерянно водя из стороны в сторону стволом автомата. Мертвецы отреагировали на грохот и стрельбу и теперь неторопливо разворачивались в сторону троих оставшихся почти беззащитными людей.
— Стреляйте! — приказал Трошин.
И первым вскинул автомат, уложив двоих близко подобравшихся утопленников.
— Откройте! — снова закричал он, колотя в ворота.
Галина и Андреич стреляли не переставая. Последний едва успевал менять патроны, которых становилось все меньше.
Неожиданно Трошину ответили из-за ворот:
— Проваливайте ко всем чертям! — прозвучал злой надрывный голос. — Идите домой, не привлекайте к нам этих психов.
— Приказываю открыть дверь! — ничуть не смутился Трошин. — Я — майор Комитета государственной безопасности!
После секундной паузы загрохотал засов. Приоткрылась узкая металлическая калитка, из-за которой ударил луч света. Трошин уже держал в руке удостоверение.
— Товарищ майор… наконец-то… — пролепетал пожилой сутулый старшина, увидев перед собой воинственного Трошина с автоматом на ремне. — Быстрее к нам… Заждались уже.
Железная дверца грохнула, отсекая небольшой дворик от заполненной мертвецами улицы.
— Это все? — удивился старшина, взглянув на троицу потрепанных путешественников. — А где остальные?
— Какие остальные? — не понял Трошин.
— Ну, остальные! Где войска, солдаты, десант, танки? Нам обещали, что помощь будет!
— Никаких танков пока нет. И до утра не будет.
— Да как же так!
— Слушай, старшина, ты не причитай, а веди меня к старшему. Есть тут кто из начальства?
— Начальник отдела тут, майор Воронцов. А вы как здесь оказались, если танков нет?
— Как, как… молча!
9
В просторном холле горело с десяток свечей и пара керосиновых ламп. Вдоль стен на скамьях и стульях молча сидели какие-то люди — мужчины, женщины, некоторые в милицейской форме, другие чуть ли не в исподнем. Где-то наверху рыдал маленький ребенок.
На первый взгляд казалось, что милиционеры прямо из кроватей притащили сюда, под защиту железных ворот, своих родственников и близких.
Трошину показали начальника РОВД. Это был мордатый дядька простоватого рабочего вида. На нем были милицейские штаны, домашние тапочки и драный свитер. Взгляд был блуждающий, словно майор слегка не в себе. Обеими руками он сжимал простое охотничье ружье, поверх свитера был надет патронташ и уставной ремень с кобурой.
— Чекисты подъехали, товарищ майор! — сообщил ему старшина. Милицейский начальник даже не пошевелился, лишь беспокойно заморгал.
Трошин представился, сел рядом.
— Объясните, что тут произошло с момента прорыва плотины? Почему полные улицы утопленников?
Воронцов судорожно сглотнул, сильней прижал к себе ружье.
— Да кто ж его знает, что произошло… — с трудом выдавил он. — Я думал, вы расскажете.
— Лично вы что видели?
— Я-то? Да сначала — ничего. Объявили насчет аварии на котловане. Я с областным УВД связался. Тем временем снизу два грузовика подъехали — с мертвыми, с ранеными. Мне приказали тела складировать за городом, на какой-нибудь ферме… для последующей санобработки и опознания… Пока туда-сюда… А они — шевелятся! Я сам видел — мертвецы шевелятся и расползаются! Люди закричали, паника началась. Я ребят послал проверить, что да как… Не вернулись. Потом гляжу — один из них у столба стоит, шатается, весь в крови, изо рта — пена черная…
— Вирус распространяется… — тихо сказала Галина.
— Вирус? — милицейский майор словно ожил. — Что за вирус? Заражение?
— Спокойно, товарищ Воронцов, — ответил Трошин. — Вас за воротами не достанет. Да, произошло заражение. Эпидемия, можно сказать. Передается при прямом контакте, через кровь. А теперь скажите — какие средства связи еще работают?
— Никакие не работают, — покачал головой милиционер. — Приказом из обкома все телефоны и телеграф отключены. Сразу после прорыва плотины. Для соблюдения режима секретности. Нам сказали — никаких действий не предпринимать, ждать помощи. Так что сидим, ждем…
— Долго придется ждать, майор. Ни в Москве, ни в области даже не знают, что на самом деле у вас произошло. Вы же не сообщили про заражение?
— Нет, успели только насчет плотины. И тут же был приказ отключить всю связь, запретить фотографирование вплоть до задержаний… Чтоб ни звука наружу не проскочило.
— Значит, придется ее включить, связь вашу. Вставай, майор, идем на пульт дежурного.
Воронцов затряс головой.
— Я не могу. Мне только прямой начальник может это приказать.
— Твой начальник в тихом безопасном городе, майор! Он даже не знает, что мертвецы восстали и нападают на людей! А ведь это твои люди — родные, знакомые, соседи. Вы же их даже предупредить не смогли, так?
— Не смогли. Районное радио тоже отключено.
— Так включай!
— Вы не понимаете. Все линии отключены централизованно, через районный узел связи. Это недалеко, под телевышкой. Я сам людей отправлял проверить отключение. Сейчас туда не пройти!
— Пройти — слишком большая роскошь в нашем положении. Нужно прорываться.
— Это как? — Воронцов изменился в лице.
— А вот так! — Трошин продемонстрировал ему автомат.
— Вы с ума сошли? Хотите, чтобы мы стреляли в больных людей? Да меня за это под суд отдадут. Нет уж, товарищ майор. Если они здание штурмовать начнут — тогда имею права. А вот так — просто выйти на улицу и открыть огонь…
— Ты, майор, совсем дурак, что ли? — рявкнул Трошин. — Эти больные люди убивают здоровых! Кроме того, их уже не вылечить, они уже покойники, только ходячие. Никто тебя судить не будет!
— Нет-нет-нет… Это вы сейчас так говорите. А утром прибудет комиссия… И сам стрелять не буду, и людей своих не пущу.
— Ну ты и лапоть! — только и смог сказать Трошин.
— Если такое дело, — продолжал Воронцов, — то вы сами и прорывайтесь. Я вам мешать не стану.
— Патронов хоть дашь? И машину.
— Патронов немного дам, только пистолетных, под расписку. А машин нет. И мотоциклов нет. Все, кто успел, по домам разъехались, своих выручать.
— Эй, там же «буханка» во дворе, — подал голос Андреич. — Я ж видел.
— Не ездит она. Как раз сегодня днем радиатор дырявый сняли.
— Все у тебя не слава богу… — вздохнул Трошин. — Ладно. Будем прорываться сами. Но сломанную «буханку» я все же возьму. Если надо, даже под расписку. И ботинки дайте какие-нибудь, а то в моих сапогах не очень-то побегаешь.
10
— Вместе пойдем, чего уж там… — вздохнул Андреич. — Я и дорогу короткую покажу…
— И я с вами, — присоединилась Галина. — Лишний боец не помешает, а я уже опытная.
— Лучше бы вам здесь остаться… — покачал головой Трошин. Но сильно отговаривать не стал. Ни один человек из РОВД в добровольцы не попросился.
План был прост. Неисправный уазик силами пяти милиционеров вручную подкатили к воротам. Затем Трошин полил сиденья бензином.
В тот момент, когда старшина открыл ворота, Трошин бросил в кабину спичку, а помощники подтолкнули машину.
Разгораясь и набирая скорость под горку, УАЗ выкатился из ворот. Метрах в тридцати от здания остановился, застряв в кустах. Но этого было достаточно.
Огонь занялся бодро, и мертвецы потянулись к теплу, оставив ворота РОВД без внимания.
— Пошли! — шепнул Трошин и первый побежал вдоль забора, стараясь не топать громко.
Им повезло — свернув за угол, они попали в совершенно пустой проулок, ограниченный глухими заборами. Проскочили его на одном дыхании, остановились на перекрестке.
Трошин выглянул из-за угла, скрываясь за кустами боярышника. Он мало что видел, лишь тусклые блики на мокром асфальте.
— Телевышка, — прошептал Андреич, показывая вперед.
Решетчатая конструкция была едва заметна на фоне ночного неба, огни не горели.