А жаль.
— Матерь Божья, — открывая кастрюлю с загадочным варевом, пробурчала миссис Грейнджер себе под нос, — что это такое?
— Фрикассе из курицы под белым соусом.
Гермиона хмыкнула и опустила крышку. Похоже, что Драко знал, из чего должно состоять это блюдо, но не знал, как именно его приготовить, что неудивительно — эти сведения хранились в голове домашнего эльфа семейства Малфоев, а никак не в его собственной.
Обернувшись на голос, Гермиона собралась было отпустить какой-нибудь остроумный комментарий по этому поводу, но вдруг взвизгнула и отпрыгнула в сторону. Она вжалась в противоположную от входа стену и панически нащупывала палочку в рукаве, пока не поняла, что мужская фигура в дверях, с лицом, напоминающим открытую рану и зияющими черными провалами на месте глаз — это всего лишь ее так называемый муж. И, похоже, он ничуть не обеспокоен тем, что происходит с его лицом.
— Прости, я не хотел тебя напугать, — сказал он и протяжно зевнул, сверкнув белоснежными зубами из-под кровавой маски. — Я спал и не слышал, как ты пришла.
«В смысле не хотел?! — все еще смотря на него огромными от ужаса глазами, думала она. — Такой макияж требует нескольких часов работы и полной концентрации!»
В дверной проем рядом с ним вдруг заглянула Роуз, и все встало на свои места. Пальцы девочки, перемазанные в ярко-алой помаде, оставляли следы на белоснежной краске стен. Едва придя в себя, Гермиона простилась с полугодовым запасом своей косметики. Что же, она знала, на что идет, когда оставляла дочь наедине со своей косметичкой и ничего не подозревающей жертвой. Она просто не рассчитывала на столь впечатляющий результат.
— Что с твоими руками, милая? — нахмурился Драко.
Понимая, что он вот-вот обнаружит изменения в своем имидже, Гермиона поспешила вмешаться.
— Дорогой, — не давая Роуз вставить слово, позвала она, — будь так добр, принеси полотенце из ванной. Оно висит рядом с зеркалом.
Пожав плечами, он отправился в ванную. Спустя пару секунд дом огласил крик, полный ужаса и отчаяния. Гермиона подошла к дочери и заговорщицки ей подмигнула, девочка на секунду просияла, но затем все же расстроилась.
— Я думала, ему понравится…
— Он в восторге, — прыснула миссис Грейнджер и подняла ладонь. — Дай пять, детка!
========== Глава 4 ==========
Комментарий к Глава 4
Отзывы с феста меня очень вдохновили! Спасибо вам, ребята! И держите следующую главу!
В пух и прах проигравшись Хьюго в «Нинтендо», Драко должен был до конца недели заправлять за него постель, и он делал это с выражением вселенской скорби на лице, но отказаться не мог, поскольку игорный долг — святое дело для джентльмена. Хьюго злорадствовал только первые два дня, а потом смягчился. Как и все Уизли, мстительным он не был.
— Пап! — забросив школьную сумку на лестницу, ведущую в детскую, заорал он. — Я сегодня в школе немного порылся в интернете и нашел как готовить этот твой фрик-суп!
— Фрикассе, — машинально поправил Драко, не отрываясь от процесса сортировки детских вещей. — Где, извини, ты рылся?
— Не важно, — отмахнулся мальчик и сунул ему в руки бумагу, испещренную мелким машинным шрифтом. — Смотри, тут все по шагам расписано.
Гермиона, наблюдавшая эту сцену из своего любимого кресла, нахмурилась и жестом попросила сына подойти. Она отложила в сторону учебник по автомобилестроению. Из-за этой скучной книги она уже трижды прокляла подержанную «Хонду», над которой работала.
— Эй, приятель! — зашипела она. — Ты на чьей стороне вообще?
— Да ладно тебе, мама, — поморщился Хьюго. — Подумаешь, он обзывался в детстве! С тех пор столько времени прошло. Остынь уже.
Гермиона поджала губы и ничего не ответила. Как только Хью ушел в свою комнату, она, не скрывая досады, вздохнула. Она не рассказала детям всего, что произошло между ней и Малфоем. Просто сказала, что он дразнил ее в школе, и она хочет подшутить над ним в ответ. Не могла же она, в самом деле, сказать пятилетней дочке и девятилетнему сыну: «Он поливал меня и вашего отца грязью в течение получаса, назвал вас рыжими выродками, а потом предложил трахнуться за двадцатку!»
Это было бы не педагогично.
Возвращаться к чтению не было никакого смысла: механика и магия сочетались плохо, то и дело вступая в противоречия. Именно из-за этого она не держала дома компьютеров и даже телефонов. Вздохнув, Гермиона поднялась с места, громко объявила, что уходит, и покинула дом.
Проводив жену внимательным взглядом, мистер Грейнджер услышал, как громко хлопнула дверь и нахмурился. Но долго раздумывать над тем, какая муха ее укусила, не мог — было слишком много работы. Не то, чтобы шкафы в этом доме требовали немедленной ревизии, просто он надеялся найти там какие-нибудь памятные вещи, которые вернут ему хоть немного собственного прошлого. Но содержимое шкафов не вызывало ничего, кроме зевоты, пока среди косметики Гермионы ему не попался небольшой бумажный сверток. Внутри лежал красивый шелковый платок с вензелем «Д. Малфой», несколько запонок с красивыми серебристыми змеями на темном фоне и… дорогие часы. Слишком дорогие. Он не мог сказать точно, откуда знает это, но часы были дороже дома, в котором жила его семья, и земли, на которой этот дом стоял.
Это вызывало некоторые… вопросы.
***
Постепенно жизнь в доме миссис Грейнджер приходила в какое-то подобие жизни, которую люди называют «нормальной». Теперь ей необязательно было сломя голову мчаться домой, чтобы позаботиться о детях, она знала, что без нее с ними ничего не случится. И с огромным удовольствием она посвящала работе столько времени, сколько требовалось. Когда она возвращалась домой, Роуз и Хьюго уже спали, сделав свои домашние задания и приготовив одежду для похода в школу на следующий день. И ей требовалась просто нечеловеческая ловкость и смекалка, чтобы попасть в свою комнату и не встретиться по дороге с человеком, который сделал все это возможным.
Потому что все знают, чем занимаются родители, когда дети спят, а в планы миссис Грейнджер эта сторона семейной жизни совершенно не входила.
Собираясь на работу утром, она ловила на себе подозрительные взгляды так называемого супруга и отчаянно делала вид, будто все в порядке. Она одновременно и боялась, и надеялась на то, что скоро он сам догадается обо всем. Потому что прервать эту игру самостоятельно она была уже не в силах.
Вернувшись однажды домой после долгого рабочего дня, она застала детей у телевизора, но не обнаружила Драко.
— Где он? — с затаенной надеждой поинтересовалась она у сына.
«Он все вспомнил и сбежал, все вспомнил и сбежал!» — скрестив пальцы за спиной, про себя повторяла она.
— На работе, — пережевывая сэндвич, ответил Хьюго.
— Что? — опешила она. — Он нашел работу? Почему я не знаю об этом?
— Может, вам надо чаще разговаривать? — с сарказмом, который не был свойственен ему раньше, спросил мальчик.
«О, нет! — Гермиона упала в кресло и в ужасе закрыла рот рукой, — нет-нет-нет! Что если его увидит кто-нибудь из знакомых?»
— Я ни на что не намекаю, но с моим папой вы тоже не говорили неделями, — продолжал Хьюго. — Мне нравится Дик. Я не хочу, чтобы он тоже от тебя сбежал.
— Ты слишком мал, чтобы размышлять о таких вещах! — огрызнулась она и тут же пожалела о своих словах, но было поздно.
Хьюго вскочил на ноги, обиженно засопел, а затем обратился к сестре:
— Пойдем спать, Роуз.
— Но мультики…- попыталась возразить девочка.
— Пойдем, я тебе про Зайчиху Шутиху почитаю.
Роуз тоже встала и последовала в спальню за братом. Она любила сказки больше всего на свете.
Выключив назойливый телевизор, Гермиона слушала, как на втором этаже все еще обиженный Хьюго бубнит сказку, а Роуз время от времени поправляет его, поскольку знает наизусть каждую интонацию. Простят ли дети ей когда-нибудь то, что она разлюбила их отца? Брак с Роном Уизли сгубили не конфликты или взаимные обиды, это медленно, но верно сделала банальная скука. Рон никогда не интересовался тем, что написано в ее книгах, Гермиона не могла без зевоты слушать разговоры о делах в магазине или очередном матче по квиддичу. Мистер и миссис Уизли продержались даже дольше, чем можно было от них ожидать, прежде чем поняли, что все их старания стать ближе друг к другу попросту бесполезны, потому что ни одному из них не нужны.