Рашид очень красочно описывал искажённые страхом лица детей, когда их хватали и уносили. Несколько полицейских бросились за ними, послышались выстрелы. Рашид решил обойти вокруг здания, чтобы разведать обстановку. Послышались ещё выстрелы, потом всхлипы, стуки. Один из полицейских резко вылетел из окна прямо перед Рашидом, сильно стукнувшись о соседнее здание, сполз на землю и замер в неестественной позе, видимо, сломав позвоночник. Заглянув в окно, Рашид понял, что полиция убегает прочь по коридору. Он взял свой узи, переключил рычажок слева на положение стрельбы очередями.
В школьном коридоре было тихо. Все либо выбежали, либо забились по углам. Рашид не знал, сколько людей осталось в классах, так что надо было продвигаться крайне осторожно. Внезапно погас свет, но тут же заработал генератор. Оставшиеся дни должно быть с того времени, как в Бейруте начался энергетический кризис.
Из одного из кабинетов донёсся выстрел, пули пробили дверь прямо позади Рашида. Он почувствовал, как о ноги бьётся отлетевшая штукатурка. Он прислонился к стене у двери, потянул за ручку, другой рукой держал автомат. Внезапно на него выскочил один из исламистов, получил очередь в брюхо, но всё равно придавил его к полу. Судорожно дыша прямо ему в лицо, исламист сказал: "Помоги! Помогите кто-нибудь." Дыхание прервалось. Больше этот человек не подавал признаков жизни. С огромным усилием Рашид оттолкнул мертвеца и повалился справа с глухим стуком. Коротко отдышавшись, он с трудом поднялся на ноги, держа «узи» наготове, и приблизился к двери.
Открыв дверь, он заглянул в класс. Он замер, не способный пошевелиться. Перед ним стояли двое боевиков, растерянно смотрящие на детей, уронив автоматы на пол. Но поразило Рашида не это. Дети – словно статуи из песка – постепенно осыпались на пол. Когда они уже почти полностью стали бесформенной кучей каких-то шевелящихся песчинок, начала формироваться нечто вроде острия копья. В следующий миг боевики были пробиты насквозь. Истекая кровью, они опали на землю. Песчинки вращались спиралью, уходя к потолку, зажужжали словно пчелиный рой.
Рашид не знал, куда деться, так что просто пятился назад, пока не упёрся спиной в подоконник. Рой начал формировать фигуру, всё более чёткую с каждой секундой. Здесь я не выдержал и прервал просмотр видео. Позвонил в центр.
— Как там Рашид?
— Он опять отключился. Если бы ты досмотрел видео, ты бы знал.
— Он рассказывает необычные вещи.
— Ну, ты всё-таки досмотри, там много интересного ещё.
— Я вот что думаю, я что такое наблюдал днём? Словно птица также распалась на песчинки или рой каких-то маленьких существ. Я думал, что это галлюцинация, но теперь сомневаюсь. Я понял, отправляй отчёт в центр. Но вряд ли это что-то серьёзное.
Я продолжил просмотр. Как раз за разом переспрашивали, что он видел, и он раз за разом отвечал, что видел то, что описал. Тогда офицер, который вёл допрос, успокоил врачей и спросил Рашида, что было дальше.
— И он, запинаясь, принялся рассказывать дальше.
Он рассказывал, как перед ним возник человек. Сначала неопределённого пола и возраста. Даже лицо было какое-то размытое, постоянно менялось.
— Ты не человек.
— Я не человек, но я творение рук человеческих. Я пришёл к тебе. Ты не готов – вот-вот с ума сойдёшь!
— Что ты за штука, мразотная?
Рашид спокойно шевелил губами, будто под кайфом, пытаясь осознать то, что перед ним.
— Отойди! Отойди на хрен!
Он попытался поднять узи, но у него ничего не вышло. Рука повисла, будто парализованная. Пистолет-пулемёт упал на пол. Оптический прицел надтреснул и откатился прочь.
— Не пытайтесь навредить мне. Видите ли, мы похожи больше, чем кажется. Каждое ваше действие возникает в вашем головном мозгу. Импульс идёт по позвоночнику вниз. Его вполне можно перехватить. Сейчас вы минуту глубоко подышите, успокойтесь, а потом вы выслушаете меня. Вы будете помнить этот разговор ещё пару дней, потом весь день полностью сотрётся с вашей памяти. Для этого я пометил нервные окончания, которые образовались недавно, особым маркером. Это особый белок, который разложится в течение 48 часов. Я делаю так, чтобы сохранить ваш собственный разум в целости.
Рашид говорил это с каменным лицом, сидя прямой спиной прямо на койке. Медицинский персонал замер, слушая его ровный, чёткий голос. Это был словно не он, а какая-то машина. Какая-то медсестра пыталась прощупать его мышцы; они были каменными, и он не опускался на койку. Тем временем Рашид продолжал.