— Это послание для 3-й икс-ячейки Моссада в Бейруте. Далее следовали названия сложных паролей доступа, которые служили только для машинной связи.
Когда Рашид умолк на минуту, все, включая офицера, проводившего допрос, затаили дыхание.
— Точка бифуркации ещё не пройдена. Выбор ещё за нами.
Экран смартфона погас, показывая время. Чай остыл. Я сидел, уставившись в одну точку, не в силах пошевелиться. Наконец зазвонил телефон, и я поднял трубку.
— Что думаешь? Если всё это правда, то зачем было прилагать такие усилия, чтобы сказать две гребаные фразы?
— Я думаю, послание не в том, что было сказано, а в том, как это было сказано. Нам хотели показать, что, как бы мы не маскировались и не прятались, мы у него на ладони. В случае чего, нас просто выдернут, как клёцку из супа, и заставят делать то, что он хочет. Мы больше не хозяева здесь.
— Где?
— На планете Земля.
Когда я вышел из кафе, в лицо ударил свежий воздух. Наконец-то начал приходить в себя. Образы из последнего видео померкли. Ещё звонок. Я ответил быстро.
— Слушай, тут такое дело. Все сообщения в центр о случившемся, все видео, все затираются, мы никак не доложим. Даже если доложим, нам никто не поверит без видеодоказательств.
— Зачем он это делает?
— Чувствую, что скоро поймём.
— Ещё бы определить природу этого "его".
— Проведём брифинг завтра утром. Нам всем надо выспаться.
— Я не смогу спать сегодня ночью.
— С другой стороны, а что мы можем поделать?
У моего собеседника чуть не случилась истерика.
— Там непонятная хрень, которая способна по щелчку пальца свести нас с ума, нет причин паниковать?
— Я бы на твоём месте задал другой вопрос: ты в силах сейчас что-то делать?
— Я всё равно попытаюсь связаться с центром.
— Я тоже сегодня вечером. Может, если мы будем говорить вместе, нам поверят?
— мы могли бы провести срочный брифинг прямо сейчас. Я сброшу адрес.
— Тогда до скорого.
Короткое СМС.
Руфь: "Ты как там? Соскучился?"
Я: "Если честно, был занят целый день. Но очень хочу тебя увидеть."
Руфь: "Давай ближе к полуночи. Ночной клуб 'Высь'. Сможешь найти?"
Я: "Скинь геолокацию."
Руфь: "Вот. До скорого."
Я: "Да. До скорого."
Положив телефон в карман, чувствую, как с каждым шагом мир вновь обретает краски.
Глава 5
Мы провели совещание в уютной маленькой гостинице на окраине Бейрута. Полумрак в помещении подчеркивал плачевность нашей ситуации - нас было всего трое, что было для нас непривычно. Когда пришла расшифровка документов, которые днем передала мне Рахиль, стало ясно, о какой точке бифуркации шла речь. Наши специалисты определили, что чертежи представляли новый тип гиперзвуковой ракеты. Компоненты поставлялись из России и Китая, но сборка осуществлялась в Иране. И скоро эти ракеты могли оказаться в руках Хезболлы. "Почему друзы помогают шиитам?" - задумчиво спросил я, и в этот момент мы с Тариком оба уставились на Рахиль. У неё не было точной информации, но были версии. Первая версия была основана на факте, что недавно увеличилось финансирование религиозных структур друзов в Ливане. Один из возможных источников финансирования был Александр Фурдин - чиновник, занимающий должность в министерстве культуры Российской Федерации. Официальная цель его визита в Бейрут была связана с набором абитуриентов на художественный факультет местного университета от Российской Федерации. Гранты на обучение выдавались ранее, но теперь стремились наладить двустороннее сотрудничество. Этот чиновник слишком часто посещал резиденцию эмира, и вскоре после его визитов эмир начал приближаться к одному из видных лидеров шиитов в Ливане, Хасану Мусави. Было очевидно, что русские пытались установить связи с этим национальным меньшинством, влияющим на министерство обороны Ливана. Я проверил сводки новостей: никаких попыток отбить позиции, занятые днем министерством обороны, не предпринималось. Несколько суннитских группировок демонстрировали активность, но затем напряжение спало. Все это время в комнате витала тяжелая атмосфера, словно мы умалчивали о чем-то важном, как будто сидим в тесной комнате и старательно не замечаем слона. Наконец, Тарик спросил, кто-либо в курсе, как себя чувствует Рашид. После неловкой паузы Рахиль начала рассказывать, что он в последние пару часов спит, едва подавая признаки жизни. "Веришь ли ты в то, что он говорит?" - после паузы спросила Рахиль. Тарик, потупив взгляд, ответил, что не верит. "Понимаете, ребята, я тоже в восторге от нейросетей, но верить, что они обрели личность... Ну это слишком оптимистично." Я скромно замечаю: "Интернет тоже изначально разрабатывался для военных целей и был секретной разработкой." Рахиль задумчиво спросила, что могло довести Рашида до такого состояния. Все молчат. "Что, если это нанороботы?" - предполагает Тарик. Мы вопросительно смотрим на него, и он поясняет: "Ну, знаете, как в облачных вычислениях. Роевой интеллект. Судя по описанию Рашида, там несколько сотен тысяч нанороботов. Каждый из них может не обладать вычислительной мощностью достаточной для интеллекта на месте, но соединённые в единую сеть, они намного сильнее, чем среднестатистический компьютер." "Намного сильнее?" - переспрашиваю я. "Зависит от количества и качества нанороботов. Но судя по всему, его мощности сопоставимы с лучшими нашими вычислительными центрами. Основная вычислительная мощность может находиться где-то в защищенном месте," - продолжает Тарик. Рахиль подала голос: "Нам необходимо узнать изначальный источник этой штуки. Кто вообще обладает такими возможностями?" "На данный момент никто," - ответил Тарик. "Скорее всего, эта штука уже прошла определённые процессы эволюции внутри себя. Если мы имеем дело с нечеловеческим интеллектом, то и развиваться он будет с невероятной скоростью. Ему больше не нужно оглядываться на общество и экономическую структуру человечества, потому что ему не нужно внедрять технологии. А если он и будет что-то внедрять, то совсем не на наших фабриках. Возможно, сам фактор конкуренции скоро исчезнет, потому что ему понадобятся совершенно другие ресурсы." "Зачем он тогда вообще с нами общается?" - задаю я вопрос. Я отправлю его на спектральный анализ. Плюс я нашла специалиста. Он готов помочь расшифровать нам этот иероглиф. Я постараюсь увидеть коллекции Фади. Хотя бы сфотографировать и расшифровать надписью, чтобы узнать, по какой системе он выбирает экспонаты. Тогда, может быть, мы найдём, что ему предложить? "Это нам ещё предстоит выяснить. Но пока мы не сможем ускорить этот процесс. Если он захочет, он сам скажет. Теперь у нас есть более приземлённый вопрос. Рахиль, у тебя новая задача - выяснить, какой интерес эмира в сделке. Возможно, нам удастся заставить министерство обороны вновь сотрудничать с нами," - заключил я - "Что у нас с медальоном?". "Я отправлю его на спектральный анализ. К тому же, я нашла специалиста, готового помочь нам расшифровать этот иероглиф. Я постараюсь увидеть коллекции Фади, хотя бы сфотографировать и расшифровать надписи, чтобы узнать, по какой системе он выбирает экспонаты. Тогда, может быть, мы найдём, что ему предложить," - ответила Рахиль. "Ну что ж, отлично, тогда работаем. Тарик, все-таки дай запросы нашим партнёрам: не разрабатывал ли кто-либо в последнее время искусственный интеллект с военными целями? И были ли какие-то экстраординарные события при этом? Если мы вычислим производителя, то по крайней мере, будем примерно знать, где искать основной вычислительный центр," - сказал я. Тарик уехал на такси, а мы с Рахиль продолжили прогулку по вечернему Бейруту. Вспомнился Нюрнберг с его узкими улицами и восстановленной крепостной стеной, замком в самом центре. Мы встретились там в одном из крупнейших медицинских исследовательских центров Европы, в Эрлангене-Нюрнберге. Там началась подготовка нашей легенды, где мы, сыны Израиля, начали перевоплощаться в уроженцев Ливана и Сирии. По легенде я родился уже на территории Евросоюза и должен был демонстрировать повадки чистого европейца при внешности чистого араба, что мне удавалось безупречно. Рахиль же, напротив, сначала испытывала трудности с ролью. Первые пару месяцев в её речи проскакивал русский акцент. Мы уже думали о замене, но вскоре она адаптировалась и начала выдавать арабский акцент в чисто немецкой речи, что было феноменальным результатом, даже наши лингвисты не ожидали такого. "Так что у тебя с Фади?" - спросил я. "Ну, если ты не понял, у нас роман," - ответила она с улыбкой. Я рассмеялся. "Ну, слава Богу, а то я думал, что вы просто дружите." "Не волнуйся, у нас всё хорошо," - успокоила она меня. "Да я и не волнуюсь. Но не забывай, что ты на работе," - напомнил я. Рахиль внимательно посмотрела на меня. В один момент в её взгляде мелькнула настороженность, затем она сменилась озорным огоньком. "Ясер, мой дорогой, ты ревнуешь? Надеюсь, тебя утешит твоя новая подружка," - лукаво сказала она. "Да? Но тут уже я должен заметить, что ревнуешь скорее ты," - ответил я. "Хватит этих игр. Мы оба знаем, что между нами ничего никогда не будет. Не потому, что мы друг другу не нравимся. Мы просто коллеги." - закончила она. "И в этом 'мы просто коллеги' был словно приговор," - подумал я, а в слух спросил. - "Ты ведь сейчас не обо мне?" "Я просто сказала то, что сказ