Бросив вызов судьбе, все преграды разрушил,
Через тернии к звездам ушел в звездопад...
Когда 17 июня 1986 года нашли тело Рида, сообщили, что оно находилось под водой, заваленное камнями. Судмедэксперты сделали вывод, что певец умер почти четверо суток назад. Дальше данные о причинах смерти обрастают разными противоречивыми деталями. По официальной версии полиции смерть певца - несчастный случай. Однако его мать и первая жена Патриция уверены, что Дина убили за решение вернуться в Америку и предать гласности какую-то тайну. Каковы бы ни были причины убийства, Дин Рид был обречён на то, чтобы быть зажатым в расщелине расколотого надвое мира.
Его последняя жена Рената Блюме интервью не дает. Но однажды она проговорилась, что ее муж был убит пятью ударами ножа. Она не только ревновала Дина (скажем прямо, он давал ей поводы для этого), но и все более скептически относилась к его политической деятельности на поприще борьбы за мир. Ей казалось, что ориентация Дина на Советский Союз 'устарела'. Однако ситуация начала 80-х сложилась по-особому. В результате стараний президента США Рональда Рейгана, назвавшего СССР 'империей зла', в мире началась мощная антисоветская кампания. Дин продолжал ездить по миру и агитировать за мирные инициативы, исходящие от советского правительства. Кроме этого, он собирался в содружестве с советскими кинематографистами снять художественный фильм, где должна была быть показана агрессивная сущность американского империализма. Фильм назывался 'Окровавленное сердце' и повествовал о событиях февраля 1973 года, когда американское правительство жестоко подавило восстание индейцев в поселке Ваундед-Ни.
И все-таки большинство знакомых уверены, что после ссоры с женой певец решил свести счеты с жизнью. Об этом рассказывает его сосед генерал Эберхард Фэнш - они с женой слышали, как громко ругались Дин и Рената незадолго до трагедии. Спустя время стало известно, что на сидении машины погибшего певца осталась предсмертная записка, адресованная генералу. Сам Фэнш вспоминает, что мысли о суициде Дина посещали часто, но соседу удавалось его отговорить от страшного поступка. Фэнш горько признается: "Он пообещал, что ничего не будет с собой делать. Он поклялся, что не сделает этого, но сделал...".
Предсмертное письмо Дина Рида:
Моему другу, генералу Эберхарду Феншу.
Прости, мой друг. Ты для меня пример - как многие истинные социалисты от Чили до Ливана. Моя смерть не связана с политикой. И пусть наши враги, фашисты и реакционеры, не смеют объяснять это таким образом.
Хотелось спокойно навестить тебя вместе с Ренатой в воскресенье. Но вот сегодня вечером приехал я с ДЕФА и сел перед телевизором (мой сын Саша может это подтвердить), а Рената стала поддразнивать меня тем, что я всего-навсего шоумен и устроила мне, так сказать, 'шоу'.
Я попросил оставить меня в покое, но она вновь и вновь кричала, что я только плохой американский шоумен. Она мучает и терзает меня уже годы, потому что у неё болезненная ревность ко всем, кого я люблю, и кто любит меня. К профессору Велконигу, к Смиту, к Лезу, к Марлин Хофманн, к Мартину Вагнеру - но особенно к моей бывшей жене Вибке и дочери Наташе. Я принял её сына Сашу и люблю его, как собственного. Но Рената пять лет терроризировала меня, если мне хотелось увидеть Наташу. И она, и Вибке должны быть моими врагами. А я не могу ненавидеть тех, на ком прежде был женат. Я люблю Ренату, несмотря на её ревность, но не знаю, как разрешить эту проблему. Через неделю я должен начать съёмки трудного и важного для меня фильма, а без Ренаты дело не пойдёт. Она же постоянно кричит, что я всего лишь шоумен и у меня даже не хватает мужества свести счёты с жизнью. Она доводит меня до безумия, и неужели терпеть это до самой смерти? Единственный выход - это смерть, а я предпочёл бы погибнуть в Ливане или Чили, в бою с врагами. С теми преступниками, которые мучили и убивали повсюду моих друзей. Но и этого мне не дано.
Передавай Акиму мой привет и благодарность за всё. Не сердись - другого выхода нет. Я думал, что проживу с Ренатой, пока нас не разлучит смерть - она же убивала меня день за днём, а сегодня назвала трусом за то, что я не могу убить себя. Во время скандала ко мне подошёл Саша и сказал, что она ведёт себя безобразно. Он тоже хотел уйти из дома. Эгоизм Ренаты требовал самой отборной пищи - Франка, Гойко, меня - и она погубила всех нас. Я по-прежнему верю в превосходство социализма - люди доброй воли постоят прогрессивный, лучший мир. Оставайся таким же честным и искренним, каким ты всегда был. Будь мужествен и борись с нашими собственными противоречиями. Как жаль, что я не погиб вместе с моим другом Виктором. Но у каждого своя судьба. Я много сражался и старался отдать все силы и весь талант тем, кто нуждался в моей помощи. Надеюсь, моя жизнь имела какую-то ценность в глазах друзей из Никарагуа, Чили, Аргентины, Уругвая и Палестины. Это единственное утешение для ДЕФА - если я умру - потому что не могу брать деньги у этих людей для съёмок фильма, который, вероятно, никогда не будет завершён из-за того, что моя жена и дальше будет терзать и мучить меня - а времени для поисков другой актрисы у меня нет. Жаль Наташу, которая страдает из-за ревности Ренаты. Это так жестоко и несправедливо со стороны моей жены. Я люблю её сына, но я не могу не любить и мою собственную дочь.
Эберхард, ты всегда был верным другом - пожалуйста, не питай ко мне ненависти. Я уже вчера был на грани, но всё бы могло обойтись, не начни Рената снова называть меня трусом. Она ссылалась на твои слова, что, якобы, ты назвал вчерашнее 'спектаклем'. Она вечно лжёт, когда хочет рассорить меня с друзьями.
Передай также привет Эриху - я не во всём с ним согласен, но ведь социализм ещё не проявил все свои возможности. Это единственный способ решить все проблемы человечества на земле. Люблю тебя и многих других в Чили, Аргентине, Уругвае, Палестине, Советском Союзе, Чехословакии и ГДР, ставшей моим вторым домом на короткое время. Пусть все прогрессивные народы возьмутся за руки, и вместе вы создадите лучший мир - мирный и справедливый. Пожалуйста, пошли мой привет маме, скажи, что я люблю её и что она всегда была примером для меня, дочерям Рамоне и Наташе и сыну Саше.
Обнимаю тебя, Дин Рид.
Датирована 12 июня 1986 г., когда ночью в четверг Дин Рид ушёл из дома. "Моему другу и генералу..." - документы Штази, том 2, BStU 63-77. На 15-страничном письме по распоряжению генсека СЕПГ и председателя Госсовета ГДР Эриха Хонеккера был поставлен гриф "Совершенно секретно": версия "несчастного случая" была утверждена на самом верху.
Могли бы эти затруднения, известные теперь из этого документа, вынудить Дина к самоубийству? Я приведу его собственные слова. В 1985 году Дин выступал на телеканале АВС в программе Мировые новости с Сэмом Дональдсоном. В ответ на вопрос корреспондента Эла Дэйла Дин сказал: "Я сделал то, что хотел сделать. Я сказал то, что хотел сказать. Если я не могу иметь то, что хотел бы - быть в моей стране, с моим народом, я не собираюсь покончить с собой из-за этого". Он любил жизнь. Уилл Робертс вспоминает, что Рид однажды сказал: 'Единственной причиной самоубийства может быть диагноз смертельной болезни'. Но и тогда он скорее отправился бы в какую-нибудь 'горячую точку' планеты, чтобы погибнуть за правое дело. Он любил вызовы. Он доказал это в молодости, когда побежал наперегонки с мулом на 110 миль, победил его и выиграл 25 центов. Он также доказал этим, что его интересовали не деньги, а только вызов. И когда его ожидал важнейший вызов в его жизни (возвращение в США), неужели он бы прыгнул в озеро и заставил себя пойти ко дну? Если бы Дин и впрямь задумал самоубийство, не в его характере было бы сделать это в лесной глуши в полночь, в одиночку. Он бы сел на самолет, полетел в Чили, столкнулся бы со своим старым врагом Пиночетом, и умер бы, как он бы считал, славной смертью мученика, вечно поминаемого за то, что отдал жизнь за свои идеалы, в которые он верил. В сентябре 1970 года в столице Чили Сантьяго Дин Рид публично у здания посольства США выстирал в ведре национальный флаг Америки. Когда его спросили, зачем он это сделал, он ответил: 'Американский флаг покрыт грязью, на нем кровь вьетнамского народа, на нем кровь американских негров...' И первым, кто бросился тогда на помощь к Дину и вызволил его из тюрьмы, был чилийский коммунист Пабло Неруда.