— Напомните-ка, как долго вы знаете друг-друга? — Уильям молчал в ответ, позади него щёлкнул курок револьвера. — Это тоже был вопрос, если что — вам по два раза повторять, что ли, нужно? Обычно, у людей есть всего три минуты, чтобы очеловечить себя перед потенциальным убийцей — рассказать о том, как они пекутся о своих умирающих родителях, даже если те умерли декады назад; наплести о голодных детях, ожидающих их возвращения, даже детей не было даже в планах; поведать об обязанностях перед обществом, о свежей любви — сделать так, чтобы тому, кто в них целил, расхотелось стрелять. Но вы какие-то пофисты, я погляжу. Пожили достаточно, да?
Они вошли на станцию и, поднявшись на платформу, зашагали на уровень выше. О том, куда они шли, Уилл мог только догадываться, но выходило то у него очень плохо — понимание психопатов никогда не было его сильной стороной.
— Ну, скажи хоть что-нибудь, пацан. Ладно, этот старпёр не говорит — он строит из себя гордого. А ты чего?
— Страшно, — коротко ответил тот.
— Ха-ха-ха… Страх свойственен обычным людям, но не тебе… Я имею ввиду, ты же ходишь с наёмником, верно? Неужели до сих пор не разучился бояться?
— Всем свойственно бояться. А мы ходим месте всего полтора месяца — недостаточно, чтобы…
— Вот! Неужели нельзя было ответить «полтора месяца» сразу, а? Это было так сложно, Уильям? — произносить имя Хантера Джонс пытался с максимально наигранным британским акцентом.
— Я не понимаю, что тебе это даст.
— Тебе, блин, не нужно понимать. Я же объяснял: всего три минуты, чтобы… О, а вот и он. Айви, скажи мне, тебе кажется знакомым во-о-о-он тот полноватый мужчина?
Охранник сидел в своей будке, что находилась на уровне над тоннелем, и был очень увлечён какой-то пожелтевшей книгой. Разумеется, Хан узнал его — то был второй «Эммет Джонс» — первый, отпущенный живым. Кажется, судьба некоторых людей и вправду была предопределена.
— Да, — чутка помедлив, ответил парень. — Это один из тех, что притворяются тобой.
— Гениальная схема, скажи? Сколько меня — столько и шансов на то, что люди остановятся, так и не осознав истину. Я так понимаю, вы взаимодействовали с кем-то из моих крысёнышей. Он был среди них?
— Был.
— Вот и отлично… Возьми свой нож и перережь ему глотку, — парень хотел было обернуться в удивлении, но не успел. — Не оборачивайся, а возьми свой нож, что держишь за поясом, войди в его будку и перережь ему глотку быстрее, чем он вскрикнет.
— Не тронь пацана — я сам это сделаю, — наёмник шагнул вперёд, но его тут же остановила крепкая рука.
— Я знаю, что ты можешь убивать — это не новость. А вот может ли он?..
— Но зачем тебе это?!
— Потому что я — грёбаный садист, пьяница и животное, что никогда, сука, не было человеком, — охотник понял, что Эммет слышал его разговор с Аврелией, — а ещё потому что мне не нужен бракованный материал, готовый продаться под ножом или за две гильзы, хотя я платил ему как раз, блять, за то, чтобы он этого не делал! И вообще… — он громко выдохнул и успокоился, — будьте лучше меня и перестаньте тошнить своими вопросами, когда вам отдают прямой приказ — действуйте.
На втором уровне было совсем немного людей — снующие туда-сюда коренные жители Шибрука, редкие челноки, собирающие вокруг себя настоящую неконтролируемую толпу из желающих купить-что угодно, и ещё более редкие охранники. Единственное, что приходило в голову Уильяму, когда он видел всё то зрелище: Монреаль без сердца в лице лидера Сопротивления медленно умирал, погружаясь в хаос — становился той крысой, мышеловку на которую ставил не так давно.
— Я… Не могу… Пожалуйста, я не могу.
Уильям из Джонсборо ощутил лицом лёгкий удар — его прижали к стене, а ствол револьвера направили прямо на голову.
— Советую смочь. Считай, что у тебя простой выбор: либо я убью твоего попутчика, либо ты убьешь моего предателя. И да, промедление — это тоже ответ.
Айви достал нож и осторожно, с большой опаской и нежеланием пошёл вперёд.
— Ты ведь даже не знаешь, кто он, верно, Билли? — Эммет очень тихо шептал тому на ухо. — Небось, нашёл пацана где-то на севере США, приютил и решил, что он — самое обыкновенное дитя? Знаешь, что то за метка на его шее? О, знаешь, уверен. Готов спорить, он тебе наплёл многое, но точно не правду о том, что же это на самом деле такое, — дверь в будку открылась. — Смотри: сейчас он войдёт туда и расправиться с той тушей быстрее, чем ты успеешь моргнуть. Сколько ему лет, а? Ты хоть это знаешь?!