Он посматривал на вооруженных стариков — то были действительно ребята «старой школы»: куча татуировок по всему телу, любовь к бижутерии, вычурным причёскам. Но его, ясное дело, больше интересовало другое — любовь к современному оружию: голографические прицелы, полимерные ручки и корпуса, светло-чёрная, очень похожая на серую краска и, разумеется, у одного из них был вариант «новомодного» лазерного оружия. «Против таких пушек будет сложно честно воевать».
Заведя их внутрь домишки и усадив за стол, сторожевые моста попросили сдать оружие. Джонс, пытавшийся протестовать, тут же получил по затылку, а стволы всё равно отобрали и, покинув здание, приказали ждать, выставив охрану.
— Вот уж райское местечко! Мало того, что силой затащили в избушки, так ещё и сиденья жёсткие. Я, конечно, ничего не… Да ладно! Прикиньте — у них есть консоль! — Ворон, откинувшийся на скамье, вдруг почти подпрыгнул с неё и указал на стену у небольшого телевизора. — Ха-ха-ха! Охренеть — контраст. Гляди, пацан. Да быть того не может — работающая! Интересно, а у них…
«Погоди-ка, — для старика словно бы замолк весь мир. — «Райское местечко» — так же назвал свой дом рейдер, что пришёл в Монреаль, и он… Именно в ту деревушку Сопротивление ссылало всех, что!..».
Через секунду двери отворились, и в них вошла она — та самая женщина, что неделю назад шла посреди леса ребёнком, замотанным в кучу пелёнок. В сопровождении троих охранников-стариков, она медленно провела коляску со старушкой на ней. Все они выглядели очень уставшими от жизни самой, от её правил и реалий. Старшие — особенно.
Уильяму всегда казалось, что самых обычных, выживших людей Старого мира апокалипсис уничтожал морально. Словно им открылась устрашающая истина, что проще было поддаться тому урагану, что пронёсся по планете, и, взлетев в небо с порывами ветра, никогда больше не ступить на землю — лишь бы не видеть последствий, лишь бы не отдавать их своим детям, что уже просто не могли познать «нормальной» жизни. Он — Уильям Хантер, родившийся в Старом мире — не видел такого в себе, но часто видел в Мафусаиле и, что странно, увидел в глазах той женщины, когда она села напротив него.
Её светлые волосы без платка казались абсолютно растрёпанными, хоть и были собраны сзади в хвост; взгляд, пускай и смотрел вперёд, виде куда дальше и глубже — страх глядеть в него в ответ был куда сильнее, чем перед взглядом Ворона, потому что от её глаз веяло потерей и болью, тогда, как от взора перебежчика — лишь животным страхом. «Вот как выглядит мать, потерявшая дочь».
— Значит… — начала она. — Вы нашли его?
— У «него» есть имя, дамочка, — Джонса силой усадили за стол.
Она перевела взгляд на Эммета. Разумеется, перебежчик и знать не знал, кем он был для неё. Не отворачивая головы, она трясущейся рукой достала самопальную сигарету. Один из стариков — тот самый, что часто кашлял — машинально дал огня.
— Уверен, что это он? — та выдохнула густой клуб дыма под себя.
— Просто взгляни ему в глаза и скажи, что в них есть хоть немного от человека, — Ворон то ли улыбнулся, то ли оскалился.
— Видела. Но я бы не была уверена. Я ни в чём сейчас не уверена.
— Эй, леди, если ты нас позвала на милую душевную беседу плюс чай с сахаром, то я не особо в настроении.
— Заткнись.
— Он же не в курсе ваших потерь, мэм. Он же… не знает.
— Пха… — опустив голову, она слабо улыбалась. — Говоришь так, будто бы они его волновали, знай он. Эта улыбка… Боже… Знаешь, я хладнокровнее в мире ничего не видела… Хладнокровная улыбка, — женщина выпустила дым прямо Эммету в лицо, тот не шелохнулся. — Бред, да?
— Зачем ты устроила на нас засаду?
— Засаду?
— Кхм, прости, Карен, — отозвался старик-охранник. — Я всё-таки выставил эти колья, потому что…
— Чёрт, Хорт… — говорила она шёпотом. — Чёрт… В общем, да, — опустив голову на стол, Карен сцепила руки над ней и смотрела в дерево. — Да, да, да, это можно считать засадой.
В домишке повисла тишина. Несмотря на современное, по меркам Нового мира, обустройство — консоль, телевизор, холодильник, плита, проектор, прочее — на стене также висели старые, уже точно антикварные часы: покрытым лаком деревом и резными рисунками в стиле классическом английском стиле. Их бой казался самым громким звуком из всех на планете. Самым давящим. Будто бы какие-то злые силы специально задерживали маятник, чтобы очередная секунда продержалась подольше.