На лице человека с неизвестными ни Уильяму, ни Джеймсу нашивками выступала чистая ненависть. Покрывшийся жилами высокий лоб раскраснелся, серые глаза выпучились, а из полураскрытых потрескавшихся губ с порывами стремительного дыхания вырывалась слюна. Но, несмотря на всё это, рука его всё ещё просто лежала на застёгнутой кобуре в то время, как пистолет Джеймса уже был направлен прямо на него — мужчина оказался быстрее. Рядовые — две пары парнишек, что таскали трупы — замерли в удивлении. Поправив красноватый берет на коротко стриженных седых волосах, старик, который, вероятно, был на добрый десяток с лишним старше Хантера, выставил на согнутой руке вперед худощавый палец и уже собирался высказать всю ту гневную триаду, что зрела в его голове, а заодно — не потерять авторитет среди низших по звания.
— Ни слова, — тихо заговорил Уильям к генералу, убрав руку напарника с пистолетом в ней прочь. — Я знаю, что ты хочешь высказаться, мешок с костями, хочешь рассказать о своих фантомных подвигах в несуществующей никогда войне. К чёрту. Взгляни на себя — ты зелёный, как сама трава, и даже бронежилет ты не носишь. Может нахер тебя, а? Может сделаешь нам одолжение и отправишь эту камуфляжную рубашечку с закатанными рукавами обратно на авианосец, в котором ты провёл всю свою сознательную жизнь? Брось, не делай такой взгляд: ты носишь пистолет в застёгнутой кобуре, твоя форма ни разу не была заплатана, на теле ни единого пореза, а при виде ходячих ты морщишься. Позор всех оставшихся военных — вот, кто ты. Даже от условий сделки пытаешься уйти. Мы выбили всех мёртвых на пяти этажах, мы оцепили пять этажей, мы полторы недели шерстили город в поисках ларьков и схронов, которые были бы полезны твоим соплякам, и наносили всё это на карту — мы сделали куда больше, чем просто выполнили свою работу, а ты же, в отместку, пытаешь уйти от выплаты. Выполняй условия, или клянусь: мы с напарником легко устроим здесь второй Терминус — быстрее и эффективнее, чем тот свихнувшийся солдатик с пулемётом.
Наступила тревожная тишина. Убрав руку от кобуры, генерал твёрдо стоял на месте. Красный, словно его же берет, он всё пытался уравновесить своё дыхание, которое никак не хотело поддаваться спокойствию и холодному рассудку, сияющему в глазах обоих наёмников. Ладонь, сжатая в кулак, медленно начала заносится на уровень груди. Хан отставил ногу немного назад, дабы увернутся в случае удара, но внезапно рука разжалась и мгновенно оказалась опущена перпендикулярно полу — по швам. Генерал, выпятив грудь вперёд и сомкнув ноги, готовился отдать следующий приказ. Впрочем, он медилил:
— Я жду, генерал.
— Рядовой Ирвин! — всё ещё раскрасневшееся лицо прокричало на весь зал команду, и парнишка, несший труп с кем-то на пару, уронил его и выровнялся во весь рост по стойке смирно. — Собрать «Гамму» в пентхаусе, выстроить «Гамму» шеренгу, в основании шеренги «Гаммы» стать! Выполнять!
— Сэр, есть, сэр!
Побитые предыдущими зачистками мальчишки уже не дрожали от голоса своего предводителя, не горел огонь в их сердцах от боевых лозунгов, и не растягивалась улыбка от очередной победы. Единственное, что можно было разглядеть отчетливо — небольшое пятно седины, что пробивалось в их уставших глазах.
— Сержант Хеллер, выйти из строя! Как вы все знаете, — начал он под молодое «есть, сер!», — сержант заключил с этими двумя людьми довольно странную для военного времени сделку, по итогам которой два наёмника не только остались целы и невредимы, — Хантер тут же убрал руку от спины, переставая считать побитые или ушибленные ребра, — но и выполнили свою задачу, как подобает настоящему военному! — генерал сделал сильный акцент на предпоследнем слове, заставляя ребят краснеть. — Вы же подвели меня… Однако сделка есть сделка, по условиям которой, они, — вновь презренно обводя рукой Уилла и Джея прокричал военный, — могут забрать всё, что есть у этой группы военных — у вас. Выбирайте, псы войны.
Уильям поднял высоко голову и из-под полузакрытых глаз посмотрел сначала на командира, а потом на напарника — нервничают. Обрезанная перчатка медленно потянулась к вене — его пульс по-прежнему спокойный. Опустив голову на нормальный уровень, он холодно окинул шеренгу, наверняка мысленно разрывающую их в клочья то ли от благодарности, то ли от ненависти. Где-то в середине строя он с самого начала заметил то, что ему было нужно, но решил оставить первый ход Джеймсу. «Пока что всё идет по-плану».