… Тихий смех зажурчал у меня за спиной, — словно бы в ответ. Испуганно обернувшись, я увидел в нескольких шагах невесть откуда взявшуюся девушку. Она глядела на меня и смеялась. На ней было легкое, чуть поблескивающее в лунном свете платье; светлые волосы густой зыбучей волной падали ей на грудь.
— Вы не обиделись?.. — перестав смеяться, спросила она. — Не часто приходится слышать такие необычные любовные признания; я и заслушалась. Но, может, посторонним нельзя?..
— Вы кто? — спросил я настороженно.
Она рассмеялась.
— А кто вы хотите?.. Хотите — фея?..
— Не хочу…
— А кого хотите?..
— Никого не хочу…
— Какой вы скучный… — она легонько махнула на меня рукой. — Как, должно быть, несчастна бедная ваша жена…
— Да уж, совсем несчастна… Постойте. — А откуда вы знаете, что у меня есть жена?..
— На вас это прямо как написано. Да так ясно, что если вам на шею плакат повесить «У меня есть жена» — то и тогда не было б ясней…
— Понятно… — произнес я, кинув незаметно взгляд на палатку. (До нее было рукой подать. «Можно побежать… или — прыгнуть…»)
По правде говоря, мне ничего не было понятно. — Откуда здесь девушка?.. Да еще в таком виде, как будто из витрины?.. или из сказки?.. Как она попала сюда?.. и зачем?.. ночью?..
…Она стояла и улыбалась, глядя на меня; а я все не мог решить, что мне делать. — Ясно, что я, в полусонном состоянии, забылся и вышел из палатки, чего меня просили не делать. И потому, раз уж я осознал это, следовало немедленно вернуться. Но, с другой стороны, я не видел в девушке ничего опасного; а что, если она не имеет никакого отношения к нашей истории?.. — И, если я сейчас с места сигану в палатку, — как это будет выглядеть в ее глазах?..
… Но выход из положения придумался.
— Понятно!.. — громко сказал я.
— Чего вы так кричите?..
— Сам не знаю. (Я прислушался, но из палатки не донеслось ни звука). — И вы правы. Давайте разговаривать потише. — А то у меня сосед спит…
— Сосед?.. Это такой маленький и странный?..
— Верно. А откуда вы знаете?..
— А я с ним только что говорила…
(Я только покачал головой. Жизнь становилась все непонятней и непонятней…)
— Где?..
— Там, — махнула она рукой в сторону камышей.
— Что он там делает?..
— Нас ждет. — Причем, я бы сказала, довольно сердито ждет. — Давно, говорит, пора…
— Ничего не понимаю… — Но ведь он спал. Как же я его… Или… или — это я спал?.. — Да нет, это невозможно!..
Я даже запнулся на мгновение. От растерянности. Или от возмущения. — С самого начала меня не оставляло чувство какой-то нелепости, неверности происходящего… и ожидаемого. Быть может, — даже умышленной. А возможно — даже розыгрыша… Но ладно…
— Ладно. — Где он, вы говорите?..
— Недалеко. Я проведу вас.
…После этих слов во мне опять зашевелились подозрения.
— Сейчас… — севшим голосом сказал я. — Я только зайду… Возьму кое-что…
— Туфли снимите… — вдогонку посоветовала она.
…Палатка, когда я повернулся к ней, словно бы расплылась, потеряв на мгновение форму. Стиснув зубы, я шагнул к ней. Еще шаг… вошел…
… Экстрасенса в самом деле не было! — Какие-то секунды я стоял на месте, смиряясь с этим фактом, а затем неслышно обернулся и глянул наружу, очень надеясь, что девушка как-нибудь сгинула, растаяла… Но нет. — И тогда, вздохнув, я немного пошумел для виду, разулся и вышел.
— Ну что? Пойдем?..
— Да.
Она взяла меня за руку.
— Идите осторожней…
…Мы пробирались сквозь камыш, осторожно ступая. Девушка вела меня по какому-то броду; вода еле покрывала стопу.
— Вы здешняя?..
— Ага.
— А что вы здесь делаете?.. Ночью?.. Одна?..
— Гуляю. И не одна, а с вами. — Хотя, как мне кажется, вам это безразлично. — Вы больше звездами интересуетесь…
— Ну, не только звездами. — Я на самом деле очень разносторонний человек…
— Да ну?.. И в чем она проявляется?..
— Кто?..
— Разносторонность…
— Это трудно объяснить. Даже невозможно. Это нужно доказывать делами, но я не могу. — Вы сковываете все мои возможности…
— Это почему?.. — Она даже остановилась.
— Я вас боюсь. У вас такой вид, как будто вас похитили откуда-нибудь прямо с бала ночные духи и по воздуху перенесли сюда… На болото… Как же не бояться? — Вот когда идешь рядом с женщиной — все понятно. А когда рядом с чудом…
Она рассмеялась и мы двинулись дальше.
— Ну вот. — А я уж вправду подумала, что вы только звездам комплименты говорите…
— Отнюдь. Звезды — это когда больше некому. Когда пространство, звезды и я…
— Ясно. А теперь пока не надо комплиментов. Идите осторожней…
— А что?..
— Сейчас будет место, где камыш высокий. Там темно…
…Когда мы вошли в обещанное место, действительно стало совсем темно. Даже девушка, идущая теперь в шаге впереди, была почти не видна.
— Далеко еще?..
— Нет, уже рядом.
— Что ему, трудно было самому прийти за мной?.. — Погнал вас по грязи таскаться…
— Он сказал, что ему нельзя с места сходить. Он у вас со странностями, да?..
— Гм. Вообще-то да…
— А теперь постойте.
— Что?..
— Здесь хитрый изгиб на тропе. Я никак его не могу запомнить. — Пойду проверю…
— Сердце мое с вами. Не утопите его в болоте. И сами осторожней…
— Спасибо…
…Несколько шагов — и она пропала в темноте. Потом до меня долетел ее голос:
— Эй!.. Вы не заснули?..
— Нет.
— Тогда идите. Я все проверила…
— Куда идти?..
— Пока прямо. А потом я скажу. — Еще… еще…
— Откуда вы знаете, что еще?..
— Я же слышу звук шагов. — А теперь — влево!..
…Я шагнул раньше, чем успел осознать приказ, — … и под ногами не оказалось ничего. Провалившись с шумом, я отчаянно заработал ногами, нащупал опору, встал… и тут же погрузился еще глубже. — По грудь… Потом еще… Потом потерял опору и окунулся в холодную воду… вырвался…
«Почему?… Почему?..» — бешено колотилось в голове, но что «почему» — я не смог определить. Да я этим и не занимался; я перестал на какое-то время думать. — Напрягая все свои силы, тело рвалось из воды, к спасению… Мне удалось нащупать ногами какую-то опору… я уперся в нее кончиками пальцев, тяжело дыша… Слева от меня затрещали камыши; я повернул голову на звук, — но тут справа раздался еще более сильный треск и, повернув голову на звук, я увидел девушку. Она глядела на меня и улыбалась; свеча горела в ее руке…
— Что вы там делаете?..
— Тону.
— Шагайте сюда. Вы ошиблись…
…Я шагнул — и в тот же миг меня накрыло с головой. Отчаянным рывком выдергиваясь на поверхность, я услышал ее хохот, раскатившийся над болотом. Теперь все стало ясно, — но увы, с моим поздним прозрением теперь нечего было делать, кроме как утонуть. У меня больше не было сил сражаться за жизнь. И, погружаясь вновь (и уже, по моему мнению, окончательно), я успел услышать, как хохот сменился криком ужаса. Но что случилось там, наверху, мне было неизвестно. Я уже принадлежал подводному миру. И там, в этом самом подводном мире, меня уже ждали: я знал каким-то чутьем, что ко мне спешит нечто… Большое… неизвестное… И я знал, что оно плывет именно за мной…
Но опять настал час перемены судьбы. — В тот миг, когда оно уже было совсем рядом, неведомая сила выдернула меня из воды. — Я был тогда уже настолько бесчувствен, что у меня не хватило сил даже удивиться этому. — Я только глотнул воздух и закашлялся; а вода словно бы взорвалась в том месте, откуда только что вытащили меня… Но дальше я ничего не помню. — Кажется, меня куда-то несли…
4
… Я спал и видел чудесные, — но, как оказалось позже, — незапоминающиеся сны. Очнулся я от вторгшегося в мой сон томительного, тревожащего запаха. Я открыл глаза.