“Как он мог?”, – подумал он, – “Переспать со всеми ими”, – он посильнее втянул воздух, снова нащупывая тонкую линию омеги и сконцентрировался на ней, успокаиваясь.
– Мой аромат на тебе перекроет их всех, – выпалил Хантер, даже не поняв, что сказал это вслух.
Никки ошарашено отпрянул от него и тут же уставился на секретаря:
– Здравствуйте, – пролепетал он, старательно избегая альфу взглядом, хотя чувствовал, как тот буквально сверлит его своим, – я за документами.
Никки назвал своё полное имя, секретарь поспешно нашёл все нужные документы, надеясь, что как только Никки уйдёт, внимание альфы снова вернётся к нему. Когда Никки поспешно вышел из кабинета, понял, что альфа увязался за ним.
– Эй! – окликнул он его. Никки только прибавил шагу.
Но как только переступил порог института, его грубо развернули за шкирку на сто восемьдесят градусов. Никки даже показалось, что он услышал треск рвущейся ткани.
“Неужели это никогда не закончится”, – подумал он, глядя на альфу, который всё-таки отпустил его, когда они встретились взглядами.
– Я что, невидимый? – прорычал Хантер со злостью. Он внезапно почувствовал беспокойство. То, чего он не испытывал не то, что с омегой – никогда.
“Волнуюсь из-за какого-то омежки?” – презрительно подумал Хантер, – “Быть того не может”.
– Извините, мне пора, – пискнул Никки, прерывая мысли Хантера и поспешно убежал за угол.
Хантер всё ещё не мог понять, почему почувствовал тревогу. Такое странное было ощущение, как будто не его чувство, а просто глухое эхо, которое он нечаянно подцепил от кого-то. Вот только как он может испытывать чужие чувства?
“Бред какой-то”, – подумал Хантер, возвращаясь в институт.
***
Никки переоделся в рабочую робу и направился к гаражу, где стоял его мусоровоз, но около него топтался мистер Стоккет, нервно постукивая ногой. Как только он заметил Никки, тут же попытался скрыть нервозность.
– Здравствуйте, мистер Стоккет, – сказал Никки вежливо.
– Здравствуй, Николас, эм… – мужчина оборвался на полуслове.
– Всё в порядке? – Никки не на шутку перепугался.
– Да, то есть нет, то есть не совсем, – мистер Стоккет набрал в лёгкие побольше воздуха, – Билли заболел.
– О боже, – вздохнул Никки, – насколько серьёзно?
Мистер Стоккет многозначительно посмотрел на мальчика, не понимая, говорит ли тот с сарказмом или просто не понимает о чем идет речь:
– Нет, ты не понял, – мужчина легонько стукнул себя ребром ладони по горлу, – заболел, понимаешь?
До Никки начало доходить, и он в ответ кивнул.
– Тебе придётся заменить его, – продолжил мужчина, – я тебе распечатал его маршрут, вот.
Никки взял протянутый листок:
– Но это же…
– Да-да, элитный посёлок, – перебил его начальник, – поэтому, Николас, на тебе большая ответственность. Собери мусор из каждой мусорки, что найдешь там.
– Я Вас не подведу, мистер Стоккет, – сказал Никки, забираясь в мусоровоз.
Никки никогда не был на территории элитного посёлка, и сейчас был даже благодарен Билли за то, что тот ушёл в запой, и теперь он мог полюбоваться красивыми домами и ухоженными лужайками. Улицы были тихие – альфы наверняка были на работе, их омеги на шопинге, а дети в школах. Никки даже с неким удовольствием опустошал мусорные баки, постоянно проверяя не выпало ли что-то, и поднимал мусор вручную, если бак был переполнен.
Через пару часов напряженной работы спину начало немного ломить, но Никки не обратил на это внимания и подъехал к очередному дому. Он мастерски захватил ковшом бак и направил его к себе в кузов, наблюдая за всем в зеркало заднего вида. И с удивлением увидел, что бак оказался пуст.
Перед Никки встала дилемма, он мог просто уехать к следующему дому, но боялся, что просто не увидел нужный бак. Вдруг хозяева дома разозлятся, что их мусор не убрали, и пожалуются мистеру Стоккету? Вдруг начальник оштрафует Никки за халатность?
С этими мыслями Никки вышел из машины и принялся разглядывать улицу и территорию дома в поисках мусора, но так ничего и не нашел. Тогда он решил, что если кто-нибудь окажется дома, то Никки спросит, не забыли ли они выставить мусор. Он неуверенно подошёл к двери дома и нажал на звонок.
Через пару минут дверь отворилась, и Никки невольно отпрянул в страхе – на пороге стоял тот самый альфа, который задирал его с утра. Вид у него был заспанный и недовольный, но как только он узнал Никки, его лицо перекосила злоба. Он резко втянул парня в дом и ухмыльнулся:
– Понял свою ошибку и вернулся?
– Нет, я за мусором, – пролепетал Никки и попытался протиснуться к выходу. Альфа понял его намерение и ещё шире расправил плечи, а ногой захлопнул дверь.
Хантер почувствовал страх. Он, взрослый альфа, боится какого-то омегу, насквозь провонявшего мусором? Быть того не может! Альфа сделал шаг навстречу к Никки, но тот отступил назад.
– Выпустите меня, – приказал Никки, удивляясь резкости в собственном голосе.
– Выпустить? – рычал альфа, снова делая шаг вперёд, – ты впустил их всех! А меня просишь выпустить?
– Неправда! – закричал Никки, – никого я не впускал. Это ошибка.
Никки снова отступил на шаг, но запнулся обо что-то и повалился на пол. Но и это его не остановило, он начал отползать. Альфа же нагнал его, опустился на пол вплотную к Никки и схватил его мёртвой хваткой за робу в районе пояса.
– Пустите! – Никки толкался и пытался вывернуться из захвата, но ничего не выходило. Хантер придавил его своим весом, сковывая движения.
– Ну-ну, – прошептал он на ухо Никки, – не делай из себя строптивую барышню. Будь хорошим мальчиком.
– Отпусти, – выдохнул Никки, чувствуя как его захватывает волна паники. Ещё никогда он не чувствовал такого страха. Даже когда его били за школой, даже когда…
– Я прощаю тебе, – продолжал шептать Хантер, не слыша жалобных всхлипов под ним, не понимая собственных слов, – прощаю тебе их всех.
– Не было у меня никого, – плакал омега, не прекращая попыток вырваться, – я девственник, девственник, девстве…
Слова переросли в рыдания.
Хантер не слышал его. Он слышал только себя: своё возбуждение, почему-то смешанное со страхом, даже с паникой.
“Я не боюсь этого омегу”, – мысленно повторял он себе, – “Я не боюсь трахнуть этого омегу”. Он не понимал, что происходит – откуда столько страха и отвращения? Хантер решил во что бы то ни стало доказать себе и этому глупому омеге, что он не трус, но чувство страха продолжало нарастать. Тогда альфа решил сконцентрироваться на запахе омеги, он полной грудью вдохнул запах, продираясь сквозь мускус, выискивая нужные нотки. Аромат был слабый, почти незаметный, но такой свежий.
“Вот так, давай, вдыхай посильнее”, – уговаривал себя альфа и почувствовал наконец, как в штанах у него становится тесно. Вот только одуряющее чувство ужаса никуда не делось, а лишь усиливалось с каждым вздохом.
Пока возбуждение не пропало, Хантер принялся стягивать с омеги вонючий комбинезон, открывая вид на худое бледное тело, которое выглядело таким соблазнительным. С его плоской, совсем не накачанной грудью, маленькими розовыми сосочками и аккуратным пупком на сжавшемся от страха животе. Дорожка из светлых мягких волос уходила под резинку трусов, и альфа потёрся носом об неё и несильно, как ему казалось, прикусил кожу.
Никки вскрикнул, когда зубы альфы впились в него, и он ощутил, как внутри что-то ломается. Никки чувствовал всё: солёные слёзы, которые текли по щекам, ком в горле, который не давал дышать, жар по всему телу, холодный пол под спиной, и тугой комок нервов в животе. Он чувствовал ещё что-то каждый раз, когда пытался вздохнуть поглубже, как будто вдыхал горячий воздух, но обжигало не только в груди, а по всему телу. Альфа тем временем развёл ноги Никки, взяв под колени, и резко потянул на себя. Кожу на спине тут же обожгло из-за трения об пол – будут ссадины.