– Я сейчас уйду, а когда вернусь, ты всё мне расскажешь.
Лео вернулся с мазью из аптеки – купил самую дорогую и действенную, ещё он не удержался и купил леденцов, которые так любил Никки. Омега сначала отнекивался и возмущался, что на него потратили столько денег, но Лео скомандовал ему перевернуться на живот и принялся втирать мазь, которая приносила невероятное облегчение. В рот ему Лео затолкал конфетку, и Никки совсем разомлел, заставляя Лео украдкой любоваться довольной мордашкой друга.
“Я ему обязательно признаюсь”, – думал Лео, “Вот только убью того урода, который сотворил это с Никки, и признаюсь ему. А родители не против будут. Они меня поймут”. Лео мечтательно представлял, как они с Никки одновременно забеременеют, потом будут вместе растить малышей. Он заботливо втирал мазь, легонько проводя вдоль красных полос, спускался к пояснице, потом ниже.
– Ох, Лео, – прервал действия друга Никки, – давай, там я сам.
– Ещё и там?! – ошарашенно спросил Лео, – Никки, тебя что, – Лео помедлил, набираясь духа, – изнасиловали?
Омега не знал, как ответить на этот вопрос, поэтому признался во всём. Пока он рассказывал, Лео только то и дело прикрывал глаза и давил собственные всхлипы.
– Самое странное, – сказал Никки, заканчивая свой рассказ, – он не получил удовольствия.
– В смысле? – нахмурился Лео, – он что, не кончил?
– Нет, – омега зарделся от откровенности разговора, – он кончил, но я чувствовал, что он не получил удовольствия. А ещё… я чувствовал ревность.
– Ревность?
– Но, как будто это была не моя ревность. Ну то есть, как это могла быть моя ревность? Я же даже имени его не знаю.
Лео нервно сглотнул и прогнал прочь глупые подозрения:
– Зато ты знаешь его адрес, – решительно сказал он, – и ты скажешь его мне. А я завтра, нет, сейчас же поеду и убью его.
– Нет, – резко сел на кровати Никки, – не надо. Останься со мной.
Никки знал, что друг не сможет отказать ему в просьбе. Лео никогда не отказывал. А Никки обязательно что-нибудь придумает, чтобы остановить его от глупых необдуманных поступков. А ещё Никки знал, что Лео и вправду убьет его. Того альфу. Никки до сих пор не забыл, как Лео избил до полусмерти какого-то мальчишку вдвое выше и сильнее его, когда тот обозвал Никки “шлюхой”. Поэтому в обещание Лео Никки верил, и если от судебного разбирательства в тот раз его спас юный возраст и связи родителей, то сейчас… Никки не хотел, чтобы из-за него у Лео были проблемы.
Всю неделю омеги провели вместе. Никки пришлось отпроситься с работы, но к его радости, когда мистер Стоккет узнал причину отгула, пообещал даже зарплату не снижать. Как только Никки становилось лучше, Лео тут же принимался выведывать адрес, но омега стратегически молчал. Он давно пообещал себе, что из-за него никто никогда не будет страдать, и намеревался изо всех сил сдержать своё обещание.
Когда течка у Никки закончилась, он наконец уговорил Лео съездить домой и показаться родителям, убеждая, что с ним уже всё в порядке и волноваться не стоит. Лео нехотя согласился, напоследок обняв друга. Он хотел что-то сказать, но не знал, надо ли.
– Что? – спросил Никки отстраняясь. Ему редко удавалось увидеть Лео в нерешительности.
– У тебя запах изменился, – опустил глаза Лео, – теперь пахнет…чисто. Как и всегда должно было.
И с этими словами он вышел за дверь. А Никки пытался унять сердце, которое было готово выпрыгнуть из груди. Он слышал где-то, что если сильно напугать заику, то тот вылечится от заикания. Может с Никки произошло то же самое? Может тот альфа напугал его так сильно, что Никки перестал вонять? Никки не стал признаваться Лео, что вспоминал о том альфе во время течки. О его запахе, чувстве ревности, о том, что альфа похоже сжалился над ним. Почему? Никки не знал ответа на этот вопрос. Но он знал точно, что всё это: изнасилование, течка, запах – всё это связано.
На работу омега ехал как обычно – на автобусе. Люди пялились на него. Вот только теперь на лицах у них было не отвращение, а восхищение. А какой-то маленький альфа даже попытался сделать комплимент, но его папа стыдливо одёрнул его, извиняясь.
В бригаде с омегой работали только беты, поэтому никто не заметил изменений в Никки. Билли вышел из запоя, и мальчик с облегчением узнал, что ему больше не придётся ехать в тот злополучный посёлок. Всё возвращалось на круги своя.
Всю неделю Хантер провёл в мучениях. Он толком и не помнил, что было на этой неделе. Он не сделал ни одного селфи. Последним фото в его телефоне так и оставалось то самое. Тот самый позор. Он всё прокручивал в голове, как насиловал того мальчика, его хрупкое бледное тело, как он толкался ладошками в его грудь в попытках вырваться. Как назло здесь память его не подвела. Хантер сел за компьютер и набрал в поисковике запрос. Он не помнил, что набирал этот запрос в поисковике каждый день по несколько раз, потом кликал на верхнюю ссылку и ужасался прочитанному. Каждый раз он закрывал страницу не в силах вынести правды, которую узнавал, но сегодня Хантер осмелел. Он достал телефон и сфотографировал экран компьютера, удостоверяясь, что нужная информация попала в кадр:
…Считается, что в исключительных случаях Истинная Пара способна улавливать эмоциональное состояние друг друга. Эта способность досталась альфам и омегам от предков – волков – которые имели ментальную связь в стае. Это позволяло животным хорошо уживаться в коллективе и грамотно строить охоту, пользуясь стратегическими навыками…
“Вот так вот. Изнасиловал своего Истинного”, – думал Хантер. Он старательно пытался понять, что же ему теперь делать. Как искать этого омегу? Он ведь даже имени не помнил. Альфа помнил, что слышал его имя. Оно казалось ему таким красивым, совсем неподходящим ему, вертелось на кончике языка Хантера, но как бы он ни напрягался, ничего у него не выходило.
За окном послышался грохот мотора и заставил Хантера прервать тщетные попытки. Звук был нехарактерным для этого района. У всех здесь были дорогие машины с тихими моторами.
“Мусоровоз!” – догадался альфа и побежал открывать дверь. Он стремительно направился к машине, попутно думая, что же сказать. Простого извинения было бы точно недостаточно.
Каково же было его разочарование, когда за рулём он увидел кого-то другого. Мужчина вылез из кузова и нестройной походкой направился собирать разметавшийся мусор по дороге. Альфа подошёл к нему и тут же уловил запах алкоголя.
– Где другой? – грозно рыкнул Хантер.
Мужчина в ответ посмотрел на него стеклянными глазами, явно не понимая, о чем его спрашивают.
– Кто? – икнул пьяный Билли.
– Другой мусорщик.
– Нет другого. Эту улицу всегда убираю я.
– Не ври! – снова рыкнул альфа, и мужчина наконец начал приходить в себя, – на прошлой неделе был другой. Омега. Маленький, – Хантер подавился своими же словами, в голове снова возник образ заплаканного омеги. Он постарался вспомнить момент в институте, когда мальчик называл своё имя, в голове предательски зазвенело, а в затылке стремительно нарастала боль, но вдруг он чётко вспомнил, как тот шевелит губами, – Николас, – выдохнул альфа с облегчением.
Мужчина посветлел от названного имени и тут же выдал целое досье на омегу в страхе, заодно назвав и адрес.
Никки будто летал. Будто он не мусор собирал на заднем дворе, а искал драгоценные камни. Народу в этом районе было не много, но все, кто проходил мимо Никки достаточно близко чтобы уловить аромат, восхищенно вертели головами и одобрительно кивали, некоторые даже перешёптывались.
После работы Никки решился на небывалую глупость – зайти в торговый центр по пути домой. Он никогда не был в торговом центре. Во-первых, потому что денег у него не было, чтобы покупать что-либо там. А во-вторых не хотел привлекать к себе излишнее внимание. Даже баночку крема и то заказал в интернете. Но сейчас кое-что изменилось. Конечно, денег у него по-прежнему не было, вот только насмешек и тычков теперь можно было не опасаться. Никки не знал, навсегда ли изменился его запах, но времени терять не хотел.