В том же месяце вождь писал: «Весь размер судоремонтной программы должен быть сообразован (и это в состоянии сделать, конечно, только спецы) с размером того флота, который мы по политическим и экономическим причинам решаем держать у себя»40.
Более того, в конце того же года, излагая свои взгляды Иосифу Виссарионовичу на сокращение программы ремонта и строительства военно-морских судов, глава страны убеждённо продолжал писать, что «флот нам не нужен, а увеличение расходов на школы нужно до зарезу»41.
Неслучайно отношение к флоту и к решению его насущных проблем со стороны руководства страны оставляло желать лучшего. Так, например, ещё в мае 1920 г. опытный и заслуженный военмор (бывший контр-адмирал), командующий МС Республики А.В. Немитц в своей докладной записке председателю РВС Л.Д. Троцкому писал: «Не имея политического веса, я часто оказываюсь не в силах провести необходимые важные во флоте мероприятия, необходимость которых мне совершенно ясна с военно-технической стороны»42.
Кроме того, вопреки разработанному техническим директором Адмиралтейского завода П.Г. Гойнкисом и профессором ВМА военмором Л.Г. Гончаровым «Плану модернизации бывших тяжёлых крейсеров Балтфлота», в мае 1923 г., в соответствии с решением ВСНХ, были проданы на слом за границу около 10 кораблей. Среди них находились крейсеры «Бородино», «Кинбурн» и «Наварин», которые по цене металлолома приобрела немецкая разделочная фирма. Хотя стоимость достройки этих кораблей была весьма незначительной и оценивалась (в зависимости от 4-х вариантов модернизации) от 26,5 до 29,5 млн рублей. Не хватило денег у советского правительства и на достройку готового на 80 % тяжёлого крейсера «Измаил»43.
Сменивший В.И. Ленина в руководстве страной И.В. Сталин занимал по отношению к флоту особую позицию, основывающуюся на его поверхностных военных, и, как показала практика, военно-морских знаниях.
Неслучайно видный Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, оценивая полководческий гений «вождя всех народов», так охарактеризовал его: «Сталин штафирка. В царской армии называли штафирками попавших в армию гражданских людей, которые ничего в военном деле не понимали», решения, которые принимал он в военных вопросах, были «младенческими»44.
Со всей своей грубостью и бесцеремонностью И.В. Сталин вмешивался в военные дела, нередко не думая о цене победы, как это, например, он сделал в июне 1919 г. при подавлении контрреволюционного мятежа фортов Красная Горка и Серая Лошадь на Балтике. В телеграмме на имя В.И. Ленина по поводу взятия фортов 16 июня 1919 г. он писал: «Морские специалисты уверяют, что взятие Красной Горки с моря опрокидывает морскую науку. Мне остаётся лишь оплакивать так называемую науку. Быстрое взятие Горки объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей и вообще штатских в оперативные дела, доходившим до отмены приказов по морю и суше и навязывания своих собственных. Считаю своим долгом заявить, что я и впредь буду действовать таким образом, несмотря на всё моё благоговение перед наукой»45.
Это пренебрежение к мнению военно-морских специалистов И.В. Сталин перенес впоследствии и на всю свою дальнейшую деятельность, когда ему приходилось сталкиваться с Военно-Морским Флотом, проявляя внешне часто показную заинтересованность в делах. Но об этом чуть позже.
Не менее одиозной личностью являлся в этом отношении и другой народный комиссар по военным и морским делам и председатель РВСР (с 20 июня 1934 г. — народный комиссар обороны СССР), в прошлом известный в стране конник, К.Е. Ворошилов. Больше практик кавалерийских наскоков, чем дальновидный теоретик, он с почтенным доверием относился к выводам М.Н. Тухачевского, являвшегося до 1928 г. начальником штаба РККА, о будущем предназначении РККФ.
Сам же М.Н. Тухачевский ещё в середине 1920-х гг. «торпедировал» идею создания в стране сбалансированного флота, поддерживаемую ведущими военно-морскими теоретиками Б.Б. Жерве, М.А. Петровым и тогдашним председателем РВС СССР, наркомом по военным и морским делам (26.01—31.10.1925 г.) М.В. Фрунзе46.
А 8 мая 1928 г., выступая на заседании Реввоенсовета с повесткой дня «О значении и задачах морских сил в системе Вооружённых Сил страны»47, на котором присутствовали 38 представителей высшего комначсостава армии и флота, М.Н. Тухачевский говорил буквально следующее: «...Вопрос о возможных средствах, которые можно расходовать на Морской флот, ставится в продолжение последних четырёх-пяти лет. Он ставится ежегодно и нервирует обе стороны: и сторонников, и противников больших затрат. Поэтому нам нужно, наконец, найти основные узловые, стержневые виды техники, на которых наша страна могла бы сосредоточить всё своё внимание и ресурсы.