— А может, нехорошо все это? — не унимался Сева. Собственно, затеял все он сам, но теперь ему почему-то стало страшновато. Но разве можно в этом признаться!
— Но мы ведь только посмотрим! — прошептал Васька. Чувствовалось, что и у него храбрость поубавилась.
Окно оказалось незапертым, но проникнуть внутрь было не так-то просто. Руки ребят наткнулись на густую металлическую сетку.
— Вот тебе раз! — выдохнул Васька. — Что же делать?
— Наверное, она укреплена на гвоздиках. Попробуй снять с той стороны, а я — с этой.
— Попробую, — прошептал Васька.
Несколько долгих минут ребята осторожно подергивали сетку.
Потом в лица им пахнуло теплом и каким-то странным запахом.
— Готово…
Васька, а за ним Сева бесшумно перелезли через подоконник внутрь комнаты. Сева щелкнул кнопкой фонарика. Раз, еще раз… Лампочка не зажигалась. И почему он не догадался проверить фонарик раньше? Видимо, Андрейка пережег. Придется идти на ощупь. Эх, знать бы, где здесь, в комнате, выключатель…
— Стой… табурет… — шепотом говорил он, чтобы Васька не расквасил нос. — Теперь какие-то стеклянные банки, диван…
Вдруг Васькин вопль потряс тишину.
— Васька, что с тобой?
Словно слепой, вытянув вперед руки, натыкаясь на какие-то вещи, Сева бросился туда, откуда раздавались жалобные Васькины всхлипывания.
За стеной торопливо прошлепали по полу чьи-то шаги, и в комнате вспыхнул свет. На пороге, в пижаме и шлепанцах, стоял Пал Палыч.
— Кто здесь?
Васька уже не мог кричать, а только шептал:
— Ой, мама, мамочка…
Глаза его были полны ужаса. Он стоял посреди комнаты, а вокруг его ног лениво обвивалась, поблескивая золотистой шкурой, огромная змея. Маленькая блестящая головка скользила по ноге.
Вторая такая же змея шлепнулась с дивана, мимо которого только что прошел Сева.
— Ой, — жалобно пискнул Сева и моментально прыгнул на стул.
— Бубликов?! Калошкин?! Как вы сюда попали?
Быстро подойдя к Ваське, Пал Палыч освободил его из неожиданного плена.
— Помоги выдвинуть стекло книжной полки, — приказал он Севе.
Сева неохотно слез со стула и выдвинул стекло.
— Спать, мои хорошие, спать, — сказал Пал Палыч и впустил туда своих странных постояльцев. Затем повернулся к ребятам.
— А теперь кайтесь.
И показал на диван, где только что спала змея. А чтобы Сева и Васька не трусили, уселся на него первым.
— Н-н-нет, мы… постоим, — пролепетал Васька. Правая нога его отплясывала что-то вроде чечетки, а сам Васька дергался, будто его било током.
— Я… Я лучше на стул. Можно? — предварительно осмотрев стул со всех сторон, спросил Сева.
Собравшись с духом, он же рассказал Пал Палычу, что привело их сюда.
Выслушав Севу, Пал Палыч вдруг начал так хохотать, что в клетках встрепенулись птицы.
Он хохотал, а друзья с любопытством озирались вокруг. Теперь можно было спокойно приглядеться к обитателям этой странной комнаты.
Желтый попугай, нахохлившись, сидел на форточке и сердито смотрел на ребят.
— Попугай, смотри, Васька, настоящий попугай!
— Карл! Карл! — сердито проскрипел попугай, склонив голову набок.
— Это его так зовут? Смотри ты — говорить умеет, — с уважением заметил Сева.
— А ты что думал? — выдохнул Васька. Теперь ему стало ясно, с кем разговаривал Пал Палыч перед круглым оконцем в двери.
Попугай вдруг открыл глаза и, вытянув шею вперед, старательно произнес:
— Ха-лиф!
А потом залопотал что-то совсем непонятное и, расправив крыло, стал перебирать перышки крючковатым носом.
Ребята переглянулись.
— Знаешь, знаешь мою фамилию, — усмехнулся Пал Палыч и провел рукой по пестрой головке. — Умница.
— Пал Палыч, а кто такой… «ваше сиятельство»? — немного покраснев, спросил Васька.
Учитель озадаченно посмотрел на него, а потом, словно вспомнив что-то, улыбнулся и поманил ребят в другой конец комнаты. Там, в стеклянном террариуме, замерло пять странных существ, чем-то напоминающих больших ящериц.
— Вон тот, что около стенки, и есть «ваше сиятельство», — пояснил он.
Серые шишковатые туловища этих существ чем-то напоминали панцыри древних рыцарей; гордо приподнятые головки, холодный острый взгляд из-под полуопущенных век… Вот так «сиятельства»!..
Животных можно было принять за неживых, не чувствовалось даже их дыхания.
Сева протянул руку, но неподвижные изваяния вдруг встрепенулись и мгновенно очутились в другом углу жилища.
— Ой! — испугался Сева.
— Это агамы. Очень интересные существа. Вот хорасанская агама. Такой экземпляр можно увидеть разве что в Батхызском заповеднике, что возле города Кушки.
— Самая южная точка СССР, — с видом знатока важно произнес Сева.
— Точно. Это — туркестанская агама. А вот и моя любимица Санька — кавказская. Очень любят тепло, приходится включать для них обогреватели.
— А они кусаются? — опять не сдержался Сева.
— Нет, что ты.
Пал Палыч протянул в террариум руку, взял одну агаму и посадил себе на плечо.
— Видите, совсем меня не боится. Можете ее погладить.
Ребята добросовестно погладили шершавую спинку и хвост, загнутый наподобие буквы «у», хотя руки у них противно вздрагивали. Особенно у Васьки.
— А эти… Змеи… — спросил он, со страхом покосившись на книжную полку.
— О, вы заметили, как они красивы? — Пал Палыч обнял ребят за плечи и подвел ближе. — Вон те, с которыми познакомился Вася, — полозы. Они не ядовиты. А это удавчик. У нас в стране других не водится.
— И много у вас этих самых… красивых змей? — как можно бодрее спросил Сева, словно сию минуту был готов всех до одной обмотать вокруг своего тощего туловища.
— Шесть, всего шесть штук. — И, словно успокаивая ребят, учитель добавил: — Но это пока. Летом поеду на Кавказ, наловлю еще.
Ребята не узнавали Пал Палыча. Он казался намного моложе, энергичнее, глаза так и светились от удовольствия, словно все эти звери и птицы были его лучшими друзьями.
— Идите сюда. — Пал Палыч опустился на корточки и открыл перед ребятами низенькую клетку. — Как вы думаете, кто это?
— Ящерица! — выпалил Сева, испугавшись, что Васька его опередит.
— А вот и не угадал. Перед вами — пятнистая саламандра собственной персоной.
Черная, будто начищенная гуталином, саламандра красиво поблескивала на зеленом мху.
— Опасная у нее красота. Подержишь в руках — немедленно мой с мылом: кожа у саламандры ядовита.
Ласково глядя на саламандру, Пал Палыч добавил:
— Мне бы еще длиннохвостую достать. Но как? Ее не только поймать, увидеть трудно — такая быстрая.
— А где они водятся, эти длиннохвостые? — поинтересовался Сева.
— В Закарпатье и на Кавказе.
— Севка, смотри — птицы!
Осмелившись, Васька уже успел разглядеть среди множества клеток и птичьи жилища.
— Это все попугаи?
— Нет. Это японские амадины, а вон в том уголке огненный ткачик. Видели когда-нибудь такую птицу?
— Нет! — дружно ответили ребята.
— Ох и здорово умеет она из листьев и трав гнезда плести! Потому ее так и прозвали — ткач. Есть у меня и белоголовые мунии, но с ними я познакомлю вас в следующий раз. А пока пройдите-ка сюда. — И Пал Палыч открыл еще одну небольшую клетку.
— Ля-лягушки… — удивился Сева и так покраснел, что стало жарко.
— Узнаешь свою чесночницу, Бубликов? А вон квакша. Вы, наверное, ни разу квакши не видели. У себя на родине она живет на деревьях. На лапках у нее присосочки, и лазать по деревьям, по стенкам клетки для нее сущий пустяк. Квакшу очень нелегко увидеть в естественных условиях. Она меняет окраску кожи под цвет ствола, листьев и даже цветов. А вон та, видите? Ярко-зеленая с оранжевым брюшком? Это — жерляночка.