На расстоянии километра от «Фантома» я выполнил кувырок, коротким импульсом главных двигателей погасил остатки скорости – сейчас манёвр дался мне гораздо легче, чем тогда, возле корвета – затем открыл трюм и втянул модуль внутрь тракционным лучом. Со сложенными крыльями по ширине он прошёл тютелька в тютельку, в длину был чуть больше, чем нужно. Пришлось оставить носовую часть снаружи и включить силовую стенку, прежде чем подавать воздух в объём. Задний люк на модуле открывался довольно неудобно, вверх, хорошо, что проём нашей двери шире его створки.
— Что-то экстраординарное? — с порога спросила у меня Осока, на базик, естественно.
— Можно и так сказать.
— Ясно, — она обернулась к Кейнану и Эзре: — Летите одни, у меня дела.
— А когда же на Малакор? — ляпнул Эзра и получил от Кейнана чувствительный тычок в спину.
— Мы не знаем, до какой степени можно доверять этим людям, — назидательно произнёс Джаррус.
— Ну, это взаимно, — не остался в долгу Иан. — Мы вот тоже до сих пор сомневаемся, можно ли вам доверить хоть что-нибудь.
— Только то, что нельзя ни сломать, ни потерять, — вполголоса добавил Базили. — И то, я бы не рисковал.
Эзра набычился, Кейнан поджал губы. Осока молча воздела глаза к потолку.
— Я за вами заеду, когда придёт время, — сказала она.
— Чуть не забыл, — спохватился Кейнан. — На выходе ты тоже оглянулась. Что ты увидела?
Осока вздохнула:
— Своего первого наставника, Пло Куна. Он попрощался со мной.
— Но... там же был мастер Йода! — опять встрял Эзра. Кейнан потрепал его по вихрастой голове:
— Похоже, каждый из нас видел то, что должен был.
Осока внимательно посмотрела на него. Сказала только одно слово:
— «Беги»?
Джаррус молча кивнул и отвернулся, поднося руку к лицу. Должно быть, в глаз что-то попало.
— Всё, летите, — махнула рукой моя подруга. — и да пребудет с вами Сила.
— Калеб! — окликнул я Джарруса настоящим, данным при рождении именем. Он вздрогнул, поднял на меня взгляд чистых зелёных глаз:
— Да?
— Не говори никому. Не надо. И да пребудет с тобой Сила.
Когда модуль вывалился в открытый космос, и створки трюма поползли навстречу друг другу, раскладываясь в закрытое положение, Осока обернулась ко мне:
— Ну? И что у нас такое сверхсрочное и архиважное?
— Ты, — просто ответил я. — Что же может быть важнее?
— Блин. Дать бы в лоб, да разве можно на тебя такого сердиться?
— Мы решили, что на сегодня с тебя точно хватит, — сообщила Падме, возникая из воздуха рядом.
— Можно подумать… — Осока умолкла, внимательно посмотрела в глаза голограмме, затем покосилась на меня: — Так. Почему у меня стойкое чувство, что мне расскажут всё, что сама я сегодня не видела?
— Потому что расскажут, — ответил я. — Но… не сейчас. Тебе надо как следует отдохнуть.
— Тут ты прав. Не припомню дня, который бы меня так вымотал, как сегодня. На суде и то…
— Тебя отнести в каюту? — предложил я, подставляя руки.
— Ну-ну, не настолько! — засмеялась она и направилась к лифту своей обычной лёгкой походкой.
Испытание любовью
Я наивно полагал, что после событий в часовне с доблестной командой реблов мы попрощаемся, хотя бы на некоторое время. Ага, щаззз, как любит выражаться один известный писатель-сатирик. Десяти дней не прошло, как Осока засобиралась на новую базу, выбранную, наконец-то, повстанцами. Даже до Синдуллы-младшей стало доходить, что корабль это корабль, а на отдыхе лучше чувствовать твёрдую почву под ногами. К сожалению, планета оказалась с особенностями. На ней водились крайкны – трёхметровой высоты создания, напоминающие пауков и, одновременно, кальмаров. Они уже убили одного офицера и едва не съели капитана Рекса.